— Ну да. — Он и глазом не моргнул. — Сорок минус пять, которые ты летом занимал. Забыл, что ли?
Я открыл рот и закрыл. Спорить было бессмысленно. Я не помнил, но это ничего не значило — судя по образу жизни прежнего хозяина этого тела, он назанимал у половины подъезда. Надо бы выяснить, кому еще торчу.
— Точно, — сказал я. — Извини, вылетело из головы. Тогда все правильно.
Я убрал деньги в карман, и Ринат довольно кивнул.
— Документы давай. ПТС, свидетельство.
Кивнув, я залез в бардачок, нашел замызганный файл с бумагами, вытащил ПТС и свидетельство о регистрации.
— Договор надо написать, — сказал Ринат деловито. — Давай я продиктую, ты пиши. Не в первый раз тачку покупаю.
Я разложил на капоте чистый лист. Ринат нашел ручку и продиктовал: данные продавца, данные покупателя. VIN пришлось протереть рукавом на табличке под капотом, чтобы разглядеть. Цена, дата, подписи обеих сторон — второй экземпляр для него, первый мне.
— Я на учет поставлю в течение десяти дней, как положено, — сказал Ринат, забирая документы и ключи. — Не переживай. Но, если что, сам через Госуслуги на прекращение регистрации подашь, и штрафы на тебя капать не будут. Там просто, я теще так делал, когда она свою лоханку продавала.
Я кивнул, мысленно делая заметку. В прошлой жизни подобными вещами занимались Белла и Ирина, а сам я в последний раз оформлял машину лет сорок назад, еще при Советском Союзе, и с тех пор процедура явно изменилась до неузнаваемости.
Ринат спрыгнул с капота и погладил машину по крылу.
— Не боись, я ее в порядок приведу. Будет бегать как новенькая.
Я промолчал — это теперь его машина и его проблемы.
В этот момент во двор въехало темно-синее чудо китайского автопрома — «Хавал-Джолион» — и нагло встало поперек проезда, заблокировав выезд сразу трем машинам. Водитель, краснорожий мужик в кожаной куртке, вышел, закурил и направился к подъезду, демонстративно игнорируя все правила парковки.
Из нашего подъезда в этот момент выскочил худой нервный тип.
— Эй! — заорал он. — Ты куда встал⁈ Я выехать не могу!
Краснорожий обернулся.
— И че?
— Как че⁈ Убери тачку!
— Сам убери. Я на пять минут.
— Какие пять минут⁈ Я на работу опаздываю!
Они сошлись посреди двора, размахивая руками и повышая голос.
Ринат хмыкнул и покосился на меня.
— Мужики, — сказал я негромко. — Счетчик тикает. Один штраф за парковку копит, второй давление себе поднимает бесплатно. Оно вам надо?
Оба замолкли и уставились на меня, а краснорожий нахмурился.
— А ты кто такой?
— Сосед, который сейчас смотрит на бесплатный цирк и думает, вызывать эвакуатор или вы сами разберетесь.
— В натуре! — добавил Ринат. — Че за беспредел, мужик?
Повисла пауза. Краснорожий переглянулся с худым, потом сплюнул и потопал к своей «Хавал-Джолион».
— Ладно, переставлю. Капец, мужик, пять минут не мог подождать!
Через минуту он отъехал, освободив проезд, а худой буркнул что-то невнятное и нырнул в свою машину. Правда, проезжая мимо, опустил стекло и сказал:
— Благодарю, мужики! Совсем эти курьеры нюх потеряли!
Ринат остался во дворе осматривать свое приобретение, а я пошел домой.
Глава 2
А на площадке меня перехватила Алла Викторовна.
Она стояла у своей двери с мусорным пакетом в руке и при виде меня оживилась так, будто ждала этого момента весь день.
— Сережа! — Соседка отставила пакет в сторону и подошла ближе, понизив голос до театрального полушепота. — Хорошо, что я тебя поймала!
— Что-то случилось?
— Случилось, случилось! — Алла Викторовна округлила глаза. — Тут к тебе журики приезжали! С камерой! Целая бригада — человека три или четыре, я точно не разглядела. Звонили в твою дверь, потом по квартирам ходили, расспрашивали.
— И что расспрашивали?
— Ну как что! Какой ты человек, давно ли живешь тут, с кем, водишь ли кого… Я им, конечно, ничего плохого не говорила. Сказала, что ты приличный молодой человек, врач, помогаешь соседям. Про то, как меня на днях спас, тоже упомянула — пусть знают!
Я мысленно застонал. Караяннис просил не давать комментариев, а тут соседка уже раздает интервью на всю республику.
— Спасибо, Алла Викторовна. А давно они уехали?
— Да только что! — Она сокрушенно покачала головой. — Ждали, ждали, чуть-чуть не дождались. Потом сели в машину и укатили. Но сказали, что вернутся! Так что имей в виду.
— Буду иметь, — вздохнул я. Похоже, если бы не Ринат и продажа машины, они бы меня поймали. — Спасибо, что предупредили.
— Да не за что! — Алла Викторовна подхватила свой пакет и направилась к выходу, но на полпути обернулась. — А это правда, Сережа, что ты дочку этого… как его… Хусаинова спас? У меня внучка прислала ссылку, я посмотрела — там девочка такая красивая про тебя говорила!
— Правда, — коротко ответил я и быстро скрылся в квартире, пока разговор не перешел в двухчасовое обсуждение всех подробностей операции.
В прихожей меня встретил Валера — сидел у двери и смотрел с выражением оскорбленного достоинства. После вчерашнего выговора он явно затаил обиду и теперь демонстрировал ее всей своей бандитской сущностью.
— Не начинай, Кутузов, — сказал я, переступая через него. — Сам виноват.
Валера фыркнул и отвернулся.
На кухне я заварил себе успокаивающего чаю, сел за стол и…
Не успел и глоточка сделать, как включенный телефон запиликал и завибрировал.
Я изучил, насколько все плохо. Пропущенные вызовы — одиннадцать штук, все с незнакомых номеров. Журналисты не сдавались. Несколько просьб и требований дать интервью.
И эсэмэска от Мельника: «Сергей! Нужно срочно поговорить. Жду в пиццерии напротив больницы к 14:00! Это важно».
Валера запрыгнул на стол и уставился на экран телефона, словно тоже пытался прочитать.
— Что скажешь? — спросил я его.
Он моргнул и попытался прижать прыгающий телефон лапой, но не удержал и возмущённо фыркнул.
— Вот и я так думаю, — согласился я. — Ничего хорошего. Лейла разворошила осиное гнездо.
До встречи оставалось чуть больше часа. Я допил чай, покормил все еще дующегося Валеру и решил пройтись пешком — благо погода позволяла, да и голову проветрить не помешало бы. По дороге дважды сбросил звонки с незнакомых номеров. Журналисты — народ