На крыльце храма Ольгу так же тепло и сердечно обняла закутанная в шубу спутница Пушкина:
— Олинька, дорогая! Поздравляю тебя от всей души! Ты не представляешь, как я за тебя рада!!!
— Чему же тут радоваться, Анна? — снова тяжело вздохнула Пушкина. — Венчаюсь тайком, без благословения родителей… Все меня за это осудят…
— Зато ты выходишь замуж по любви! — горячо возразила ей Анна. — Выходишь за человека, которого сама выбрала себе в мужья, с которым хочешь быть вместе! Это самое главное в жизни, уж ты мне поверь, я хорошо знаю, что значит — жить с нелюбимым, за которого тебя выдали силой!
Ольга Пушкина не успела ответить — ее жених уже распахивал перед ними тяжелую деревянную дверь. Крестясь и кланяясь, все шестеро участников церемонии прошли в церковь и в нерешительности замерли у двери. Никто из них еще ни разу не участвовал в тайном венчании. Лицо Александра помимо его воли приняло задумчивое и слегка мечтательное выражение. Как ни переживал он за любимую сестру, как ни волновался, что родители могли узнать о затеянном ею предприятии и отправиться за ней вдогонку, — поэт не мог не наслаждаться таинственностью происходящего. «Надо будет что-нибудь написать о тайном венчании ночью! Непременно ночью и зимой, как сейчас, — думал он и никак не мог отогнать эту мысль, чтобы настроиться на серьезный лад. — Надо будет сочинить стихи о двух возлюбленных, которые не могли быть вместе, были вынуждены бежать из дома, жениться тайком… Нет, даже не стихи, а, наверное, целую поэму, это ведь должна быть длинная история! Только как ее закончить? Подумаю еще потом…»
— Саша, сейчас все начнется, — наклонилась к нему Анна. — Где ты опять витаешь? Как всегда, в выдуманных историях? — Ее светло-карие глаза смотрели на поэта чуть насмешливо.
— А ты, как всегда, очень проницательна! — улыбнулся в ответ Пушкин.
Сгорбленная пожилая свечница в черном платке прошла мимо них, зажигая один за другим короткие, почти догоревшие днем огарки. На прижавшихся друг к другу жениха с невестой и четырех свидетелей она посматривала неодобрительно. «Интересно, что она думает об Ольге с Николаем? — вновь погрузился в размышления Александр. — Осуждает их, сочувствует нашим родителям? А может, просто недовольна, что пришлось встать среди ночи ради их свадьбы?»
Больше ни о чем поразмышлять он не успел. К жениху с невестой вышел священник, и в руках у друзей Николая появились тяжелые, блестящие в свете множества свечек венцы. Свадебное таинство начиналось.
— Посаженые родители, встаньте вот сюда! — скомандовал священник, и Александр с Анной торопливо заняли свои места. Ольга оглянулась на них, и на ее бледном испуганном лице мелькнула слабая улыбка.
— Она думает, что мы с тобой по-прежнему вместе. И очень рада этому, — шепнула Пушкину его спутница. — Я не стала ее в этом разубеждать — ничего? Ей не до того сейчас…
— Да, разумеется, так будет лучше, — согласился Александр. — Пусть думает о своем счастье с Павлищевым — это для нее важнее всего. И пусть хоть они действительно будут счастливы!
— …Венчается раб Божий Николай с рабой Божией Ольгой… — мягко лился под темным куполом церкви сильный голос священника. Пушкин в очередной раз посмотрел на сестру и с радостью отметил, что ее белое встревоженное лицо постепенно розовеет и становится не таким напряженным. Она доверчиво смотрела на стоявшего рядом Николая Павлищева, и все ее страхи медленно отступали. У нее был теперь супруг, был защитник, с которым она могла ничего не бояться. Николай тоже то и дело бросал на нее влюбленные взгляды.
Потом Александр скосил глаза на замершую рядом посаженую мать невесты. Она была очень красива — как, впрочем, и всегда. Как в тот день, одиннадцать лет назад, когда они познакомились, как тем жарким летом двадцать пятого года, когда она неожиданно приехала к нему в Михайловское, и как в ту минуту, когда он назвал ее появление «чудным мгновением». Вот только чувства у Александра эта красивая и невероятно обаятельная женщина теперь вызывала совсем иные. Вернее сказать, чувств к ней у него больше не было никаких.
Анна Керн заметила его взгляд и повернулась к своему бывшему возлюбленному. Лицо ее было грустным, но спокойным, и Александру показалось, что, скорее всего, она думает о том же самом.
Рядом с ними соединялись в браке два любящих друг друга человека, а они, словно по иронии судьбы, именно в этот момент окончательно поняли, что между ними больше нет и никогда не будет любви. Одна пара должна была через несколько минут выйти из храма, став единым целым, семьей, другая — чужими людьми. Правда, несмотря ни на что, относящимися друг к другу хорошо и не таящими никаких обид за прошлое.
Николай и Ольга тем временем уже обошли вокруг аналоя. Венчание подходило к концу. Посаженые отец и мать еще раз переглянулись и начали нетерпеливо коситься на дверь. Опасность, что снаружи молодоженов ждут разгневанные родители невесты, узнавшие обо всем, все еще сохранялась, но в любом случае Сергей и Надежда Пушкины теперь уже не смогли бы ничего изменить — их дочь стала женой не угодного им человека. Но устроить скандал им это не помешало бы, и тогда тайная свадьба Ольги и ее любимого человека была бы испорчена, а этого ни Александру, ни Анне не хотелось.
К счастью, когда новобрачные, держась за руки, снова вышли из церкви в темную морозную ночь, на улице по-прежнему никого не было. Свидетели и посаженые отец с матерью вышли вслед за ними, и все шестеро поспешили к экипажам.
— Куда мы теперь? — робко спросила Ольга Павлищева, пряча мгновенно замерзшие руки в муфту.
— К Дельвигу! — сказала Анна с загадочным видом. — Он все приготовил для праздника. Вам с Николаем понравится!
— Мы вам всем так благодарны… — Ольга обвела взглядом участников венчания, и в глазах у нее заблестели слезы. Ее супруг помог ей забраться в сани и тоже обернулся к Анне и трем своим друзьям:
— Вы действительно очень нам помогли! Если я могу вас как-то отблагодарить…
— Будь