Они с Анной Керн уже сидели в своих санях и так радостно улыбались, что со стороны казались милой влюбленной парой. Но уже скоро их родные и знакомые должны были узнать, что это не так. Кто-то, без сомнения, воспринял бы эту новость с радостью, ведь мужем Анны по-прежнему считался совсем другой человек. Но тех, кто знал, какой романтичной была их связь, известие о разрыве заставило бы искренне огорчиться.
— На Миллионную! — крикнул Пушкин закутанному в огромный тулуп кучеру.
Тот слегка стегнул покрывшихся инеем гнедых лошадей, и те, радуясь возможности согреться на бегу, сразу же тронулись с места. Следом за ними двинулись и две другие повозки.
За время венчания Павлищевых выпало еще больше снега, и конские копыта стучали по мостовой негромко, приглушенно. Улицы по-прежнему были полностью безлюдными, и три санные повозки, летящие по ним, казались призрачными, сказочными…
Глава II
Россия, Москва, Большая Никитская улица, 1828 г.
До поездки на бал оставался почти час. Таша медленно, стараясь не делать резких движений, чтобы не повредить только что сооруженную у нее на голове высокую прическу, слонялась по дому, заглядывая то в одну, то в другую комнату. Уже не в первый раз она, боясь опоздать и получить за это выговор от матери, собиралась в гости быстрее всех и потом не знала, как убить оставшееся до выхода из дома время. Старшие сестры еще выбирали украшения, мать еще раздавала распоряжения на время их отсутствия слугам, братья ждали, пока им начистят сапоги и пуговицы, а Таша уже готова и умирает от скуки. По крайней мере, это ожидание должно завершиться вечером, полным радости, свободы и возможности встретиться с многими интересными знакомыми. Куда хуже ждать, когда разбуянившийся и разогнавший всех по комнатам отец успокоится и перестанет кричать или когда рассердившаяся на детей за какую-нибудь мелкую провинность мать сменит гнев на милость! Такое ожидание могло длиться часами, а то и днями…
Но сейчас Таше не хотелось вспоминать о тяжелых моментах своей жизни. Впереди ее ждал бал, и до его начала оставалось совсем немного, но при этом нельзя было и слишком открыто радоваться. Мать могла заметить это, догадаться, что дочь счастлива возможности уехать из дома и прекратить занятия, а это, несомненно, сильно бы ее рассердило. Поэтому Таша да и все остальные дети Натальи Ивановны Гончаровой тщательно скрывали свои чувства, стараясь лишь слегка улыбаться, предвкушая праздничный вечер.
Девушка неторопливо спустилась на первый этаж, прошла по коридору и снова поднялась наверх. Из комнаты Александры доносилось веселое хихиканье — обе старшие сестры Гончаровы все еще занимались своим бальным туалетом и выясняли, кому из них больше подойдет рубиновая брошь. Таша прошла мимо приоткрытой двери, не желая ввязываться в спор, пусть даже и совсем мирный. Дойдя до собственной комнаты, она заглянула в нее и некоторое время в задумчивости стояла на пороге. Можно было зайти, зажечь свечу и дождаться отъезда, читая какую-нибудь книгу, или подойти к окну в темноте и полюбоваться падающими с черного вечернего неба снежинками. Юная Гончарова выбрала второе. Подбежав к окну, она на ощупь нашла плотные шторы и раздвинула их. В комнату проник тусклый луч газового фонаря, и царивший в ней почти полный мрак слегка рассеялся. Таинственным и жутковатым блеском засеребрилось висящее на стене огромное зеркало в тяжелой золоченой раме. Таша покосилась на него со страхом и любопытством, но заглянуть в мерцающее стекло не решилась — слишком уж оно было мрачным и загадочным. Вместо этого она просто оглядела комнату, с удивлением заметив, что привычные и хорошо знакомые вещи в полумраке выглядят как-то странно, совсем не так, как на свету. Подушки на кровати возвышались огромной снежной горой, а сидящие среди них нарядные куклы смотрели на свою хозяйку особенно выразительными, почти живыми глазами. Таше даже показалось, что зрачки этих стеклянных глаз слабо поблескивают в темноте.
Девушка медленно, вздрагивая при каждом скрипе половиц, подошла к кровати и протянула руки к одной из них. Нарядное шелковое платье, в которое была одета кукла, тихо зашелестело. Оно выглядело совсем новым, но сложная прическа уже немного растрепалась — эта игрушка была довольно старой, дедушка подарил ее Таше несколько лет назад. Девушка аккуратно посадила куклу на место и взяла в руки ее соседку с длинными светлыми косами. Это была Ташина любимица, ее она получила в подарок всего два года назад. Младшей из сестер Гончаровых было тогда уже четырнадцать лет, она считалась почти совсем взрослой барышней, и мать весь вечер неодобрительно поджимала губы и ворчала, что дочери ни к чему детские подарки. Правда, она всегда была против кукол и других игрушек, которые выписывал для Таши из-за границы дед, — и когда дочь была совсем маленькой, и когда она подросла. Именно поэтому самой любимой Ташиной игрушки, черноволосой куклы Клариссы, не было на кровати среди других нарядных красавиц. Наталья Ивановна, рассердившись на дочь за какую-то мелкую провинность, — Таша теперь уже и не помнила, что тогда сделала не так, — швырнула ее в порыве гнева на пол и разбила.
Таша шумно вздохнула, вспомнив, как раскололось на куски нежно-розовое, с легким румянцем, фарфоровое личико ее любимицы: несмотря на то что с тех пор прошло уже несколько лет, девушка помнила тот случай очень четко. Но думать о таком печальном событии ей не хотелось. Впереди был праздник, полный радости вечер с танцами, и портить себе настроение, когда он даже еще не начался, глупо. Поэтому девушка решительно вытряхнула из головы давнее сожаление о разбитой кукле и воспоминание о том, как она долго, безутешно плакала после этого, положила на место куклу, которую держала в руках, усадила на кровати поровнее двух ее соседок и еще раз полюбовалась всеми своими игрушками. Улыбнувшись им, Таша в последний раз оглядела темную комнату и выскользнула обратно в коридор. Пора было показаться на глаза братьям с сестрами и матери, чтобы у тех не возникло вопросов, с чего вдруг она бродит по дому в одиночестве.
Таша прошла мимо нескольких закрытых дверей и оказалась у входа в библиотеку, из которой доносились негромкие голоса братьев. Иван и Сергей, похоже, решили скоротать время за беседой, пока их мать и сестры занимались своими нарядами. В быстрой французской речи девушке послышалось