Навстречу ребятам бежал парень с развернутой газетой в руках.
Подскочив к какому-то человеку в летнем пиджаке из чесучи, парень сунул ему под нос газету и, на несколько секунд задержавшись, оглушительно закричал:
— Конец Врангелю! Конец Врангелю! [218]
«Конец Врангелю, — значит, отец скоро вернется», — мгновенно обрадовался Петька. А человек пошатнулся от неожиданности, схватился за сердце и побледнел.
— Смотри, — толкнул Петька Королька, — сейчас он у него часы снял. Вон остался один ремешок!..
Парень затирался в толпу, а человек стоял ошеломленный новостью и шептал:
— Конец Врангелю!
— Конец вашим часам! — крикнул ему Королек.
Человек испуганно шарахнулся, потом, опомнясь, осмотрелся кругом и, видя, что на него никто не обращает внимания, кроме мальчишки, грозно спросил:
— Ты что, обо мне говоришь? Что привязался?
— Ваши часы сняли, — объяснил Королек.
Ощупав карман, человек обнаружил пропажу и тогда схватил Королька за плечо:
— Ага, попался!
Королек, испуганный таким поворотом дела, начал просить:
— Пусти, дяденька, я только…
— Сами вы попались! — крикнул Петька. — Тот и часы снял, который газету с Врангелем показывал. Вон он, держите его! А то вас придется задержать для выяснения личности.
Энергичное вмешательство Петьки сильно напугало неудачника; он выпустил Королька и кинулся в толпу, совсем в другом направлении от вора.
Зеваки, привлеченные шумом, останавливались, уже щупали тряпку с завернутыми деньгами, и Петьке пришлось объяснить:
— Часы у него сняли, вот и кидается на всех, как полоумный.
— «Ага попался»! — передразнил Королек человека в чесучевом пиджаке. — Вот тебе и конец Врангелю! С перепугу отказался и от часов.
Тем временем какой-то тип пытался расковырять Петькин сверток с деньгами.
«Отнимут и ничего не сделаешь», — подумал Петька и, подталкивая Королька, заторопился домой.
— Пойдем, — согласился Королек, — больше никогда сюда не приду.
Для школы наступили горячие дни: все готовились к весенним проверочным работам, — исчезла надежда, что по примеру прошлого года можно будет без экзамена перейти из класса в класс, а если время приспело, то и получить бумажку об окончании.
В школьном совете участвовали представители от учеников всех классов. Обращаясь к комсомольцам, Дикобраз просил не подводить школу, чтобы первый блин не вышел комом.
Раз просил Дикобраз, — его невозможно было подвести, и, пошумев и помитинговав, ребята решили наверстать упущенное, пусть хоть и не всё прошли в классе.
Петька занимался вместе с Корольком. Они с учебником географии в руках путешествовали по диким странам.
Благодаря своему упорству Королек достиг хороших успехов и ответами удивлял учителей.
Устные экзамены прошли сносно. Дикобраз не верил своим ушам, а учитель географии восхищался Корольком:
— Раньше он не мог показать на карте Тамбов, искал его в Германии, а теперь знает даже далекое озеро Титикака, на границе Боливии и Перу.
Дикобраз поставил Королька в пример и говорил, — вот что значит внимание к своим урокам, и к чему приводит старание, хотя бы и… хотя бы и при небольших способностях.
Петька тоже справился с географией. Он усердно занимался до последнего дня, но ему стало совершенно ясно, что, при всех послаблениях учителей, по двум–трем предметам ему не перейти в следующий класс.
Для оценки по русскому нужно было написать классное сочинение. Из предложенных тем Петька выбрал свободную тему под заголовком «Какие события я знаю» — и крупно написал на листе: «Проня-Лихач — бандит».
Затем он добросовестно изложил все, что знал о Проне, умалчивая о себе, и даже не упомянул о своем участии в поимке Прони.
Изложение было не совсем связно, но зато Проня говорил настоящим бандитским языком. Тут красовался весь запас слов из воровского жаргона, какие Петька где-либо слышал.
Петька предполагал, что никто не напишет интереснее, чем он, и что сочинение произведет фурор.
На следующий день учитель сделал разбор некоторых работ и, держа листок бумаги, обратился к Петьке:
— Вот ты, Зулин, тут написал сочинение, из которого я увидел, что Проня-Лихач — бандит, что в своих выражениях ты употребляешь слова, не свойственные русскому языку, а правила правописания тебе совершенно неизвестны. Очень плохо, очень плохо у тебя с русским языком. Садись.
— Ты ведь здóрово сочинил. Зря учитель так. Поставил бы хотя какую-нибудь отметку, — сочувствовал Королек.
Тетя Настя прислала письмо, где сообщала, что считала дядю Васю погибшим, но выяснилось, что они с подпольной группой увели-таки полк на сторону Красной Армии. Четырнадцатого декабря 1919 года он был ранен в бою за Новониколаевск. Теперь поправился, но хромает, и они едут к деду.
И наконец наступил счастливый день. Петьке разрешили разговаривать с Галей.
О школьных новостях она знала от Люси Веселовой, и Петька ей больше рассказывал о себе, но и тут Галя оказалась достаточно осведомленной, знала и о сочинении Петьки, и о том, что он оставлен на второй год. Пришлось показать сочинение Гале.
— Петя, я ведь тоже осталась на второй год, — сказала Галя.
— Вот это здорово! Будем учиться в одном классе…
— Но, Петя, экзамены можно держать и осенью, я буду заниматься.
— Тогда и я буду, и перейду, — решительно заявил Петька.
— Давай заниматься вместе, — предложила Галя.
— Давай, — живо согласился Петька.
Дома Петьку встретила неожиданная радость. В большую комнату вселился Рубцов. Он говорил, что скоро приедет Мотя, и обещал привести Белко. Петька сказал Рубцову, что будет держать экзамен осенью.
— Осенью, говоришь? — переспросил Рубцов. — Ну, раз осенью, то заниматься надо с завтрашнего дня. Яровые хлеба весной сеют. [219]
Петька вынул листок с сочинением.
«Перескочить» — пишется вместе, — читал он заметки учителя на полях, против жирно подчеркнутых ошибок. Учитель соединил два слова «По» и «утру», написанные раздельно, подчеркнул и сбоку пометил: «наречие».
«Какие к черту наречия ему еще нужно? — думал Петька. — На каком наречии ему нужно писать?»
Петька пытался вспомнить, как о наречиях говорила учительница на уроках в Жиганской школе. Но ему гораздо ярче вспоминалась шестиверстная дорога в школу, кладбище паровозов, бой за село, варка мыла…
— Не горюй! — хлопнул его Рубцов по плечу. — Я ведь тоже как пень! Вместе нам с тобою придется учиться, а то возьмется за нас ЧК.
— Ты сам ЧК. Чего же бояться?
— Так то другое ЧК — ЧК по борьбе с неграмотностью [220].
«Ну, если за это дело