Репортёр замолчал, явно ошарашенный, а потом, моргнув, спросил:
— И... вы... Хотите что-то рассказать о нём?
— Конечно. Он для меня всё, и я его люблю.
Кип глупо улыбался каждый раз, пересматривая это. Скотт говорил так уверенно. Без капли сожаления. Не оглядываясь назад.
Кип старался не зацикливаться на том, что пишут в соцсетях, но беглый обзор показал: восторга оказалось больше, чем негатива. Хотя шокированы, конечно, были все.
— Это будет гребаное безумие, — пробормотал Кип, глядя в телефон.
С завтрашнего утра его жизнь круто изменится.
Но сегодня он дома, безумно влюблён и чертовски счастлив. Он гордился Скоттом по многим причинам.
Он снова запустил ролик с интервью.
* * *
Скотт не особенно удивился, застав Кипа не в постели, а на барном стуле у кухонной стойки, когда вернулся домой в четвертом часу ночи.
Кип в пижамных штанах и майке был всем, что Скотт хотел видеть в тот момент.
— Ты не спишь, — тихо произнес он.
— Нет конечно. Ты выглядишь трезвее, чем я ожидал.
Кип сполз со стула и подошёл к нему.
— Я прекратил пить пару часов назад.
Скотт положил руки ему на талию.
— Я так, блядь, тобой горжусь, — продолжил Кип. — За всё, что ты сделал сегодня.
Скотт поцеловал его, и это было именно то, чего он жаждал весь вечер. Даже празднуя с командой победу в чёртовом Кубке Стэнли, он только и думал, как скорее поцеловать своего парня.
— Я сегодня будто сиганул с обрыва, — сказал он, когда они разъединились. — Прости. Надо было сначала с тобой поговорить, наверно.
— Всё замечательно, — ответил Кип. — Скотт, правда, всё прекрасно. Я не ожидал, но... чёрт, это было безумно романтично!
Скотт засмеялся и уткнулся лицом в шею Кипа, целуя его под подбородком.
— Я так сильно тебя люблю.
Голос Скотта охрип от бесконечных криков этим вечером.
— Я тоже тебя люблю, милый. А теперь пойдём. Всегда хотел затащить в постель обладателя Кубка Стэнли.
Эпилог
Скотт почувствовал, как Кип сжал его руку. Он ответил тем же, успокаивая своего парня.
Я в порядке. Я справлюсь.
Они сидели бок о бок в зале на церемонии вручения наград НХЛ в Лас-Вегасе. Со сцены зачитывали номинантов на последнюю награду этого вечера — лучшего игрока лиги. В том числе прозвучало имя Скотта. Победить было бы здорово, но больше его волновала возможность выступить с речью.
— И обладателем «Харт Трофи» становится... Скотт Хантер! — объявил ведущий.
Скотт выдохнул и встал. Что ж, вперед. Кип отпустил его руку, одарив улыбкой, и Скотт почерпнул в ней сил. Игнорируя трепет в животе, он направился к сцене. Забрал свой приз, на миг поднял его, затем аккуратно поставил на пол.
— Привет, — заговорил он, когда аплодисменты стихли.
По залу прокатился смех.
— Прежде всего, спасибо за это. Все мои соперники по номинации не менее достойны. Даже Розанов, — добавил он, спровоцировав новый взрыв смеха.
Он на секунду опустил взгляд, собираясь с мыслями. Следовало, конечно, заранее подготовить речь, но планирование никогда не было его сильной стороной.
— Несколько недель назад, — начал он, — я осуществил мечту всей своей жизни — выиграл Кубок Стэнли. Те, кто это пережил, знают, каково это. Я правда не могу описать это. Но... тем вечером произошло кое-что ещё. Кое-что, что, как вы, наверно, заметили, привлекло больше внимания, чем победа «Адмиралов».
Зал затих. Напряжение ощущалось в воздухе. Неужели он реально будет об этом говорить? Здесь?
— Этот месяц выдался... интересным, — продолжил он. — Если кто-то вдруг пропустил, я совершил публичный каминг-аут как гей, да ещё и довольно необычным образом. Я не жалею об этом и никогда не пожалею. Знаю, для многих это стало шоком. А для некоторых, к сожалению, разочарованием. Слышал, люди сжигают джерси с именем Скотта Хантера. К слову, это не лучшая идея — они из полиэстера, в них полно всякой химии.
Зрители рассмеялись, в их смехе угадывалось облегчение.
— Я... э-э, завёл аккаунт в Твиттере пару недель назад. Я всегда был очень закрытым человеком. Ну, насколько это возможно в моей ситуации. Я люблю встречаться с фанатами, но никогда не рассказывал о своей жизни публично. Однако за последние несколько недель я понял, что, возможно, это важно. Фанаты, особенно молодые, пишут мне сообщения, признаются, как много для них значил мой каминг-аут.
Скотт не упомянул, что получил электронные письма и звонки от нескольких коллег по НХЛ, которые говорили нечто похожее. Он не хотел порождать слухи или домыслы.
— Я люблю хоккей. Мне нравится, что я могу зарабатывать этим на жизнь. Но, — продолжил он, — я знаю, каково это — ощущать себя белой вороной. Когда я был подростком и понял, что вполне реально могу построить карьеру в хоккее, произошло две вещи. Первая — умерла моя мама. Вторая — я начал осознавать, что могу быть тем, кого называют словами, которые почти каждый хоккеист использовал как оскорбления. Эти слова я слышал на льду и в раздевалке каждый день, и они постоянно напоминали мне, что я другой. Возможно, это сделало меня лучше, как игрока. Возможно, послужило лишней причиной проявить упорство. Но это также заставило меня бояться, что кто-то раскроет мой секрет.
Зал молчал.
—