— Ты очень красивый, — неожиданно и очень спокойно сказал Розанов.
Шейн не знал, как реагировать. Они не говорили друг другу ничего особенного. Такого уж точно.
— Самый сексуальный мужчина в НХЛ, по версии Cosmopolitan, — отшутился он.
Это был единственный способ, которым он умел разговаривать с Розановым, не считая выкрикиваний ругательств в его адрес.
— Они идиоты, — возмутился Розанов. Волшебство момента мгновенно испарилось. — Они поставили меня на пятое место. Пятое!
— Я бы сказал, это они еще расщедрились.
Розанов перекатился, придавив Шейна к матрасу. Тот поднял на него взгляд и рассмеялся.
— Мне пора, — сообщил Розанов, в его голосе прозвучало неподдельное сожаление. — Сначала приму душ, а потом мне нужно вернуться в отель.
— Я знаю.
Они вместе забрались в душ, где Шейн опустился на колени, потому что не мог отпустить Розанова, не попробовав его на вкус. Розанов пробормотал нечто одобрительное, возвышаясь над ним в просторной душевой кабине. Он обхватил его голову своими сильными руками, запутавшись длинными пальцами во влажных волосах. Шейн поднял глаза, Розанов смотрел на него с этой чертовой кривоватой улыбкой. Шейн тут же закрыл глаза и почувствовал, как загорелись щеки. К его стыду, член тоже стал твердеть.
Как будто недостаточно было того, что его трахали и сосали ему член, так ему еще самому нравилось держать член во рту. Вот же сукин сын, Шейн постоянно испытывал к нему желание... Возможно, все было не так просто… Но об этом Шейн не хотел думать.
Он подвел Розанова к самой грани, а затем отстранился, приняв освобождение мужчины на подбородок, губы и, возможно, на шею. Доказательства оргазма Розанова были быстро смыты в канализацию, и Шейн присел на корточки у стены душевой. Он провел ладонями по лицу и подтянул колени. Розанов что-то пыхтел по-русски.
— Черт, — Розанов, все еще стоял, прислонившись затылком к плитке напротив Шейна. — Ты практиковался в этом, Холландер?
— Нет, — проворчал Шейн.
— Нет? Приберег это для меня?
Шейн ничего не ответил, что было равносильно подтверждению. Розанов рассмеялся.
— Тебе нужно трахаться, Холландер. Дрочить в ожидании ебли по-быстрому раз в пару месяцев — это не здорово.
— Я не жду, — ответил Шейн.
Это была не совсем ложь. Он явно не был натуралом, но секс с женщинами его не отталкивал. Просто с ними он даже отдаленно не чувствовал то же, что с мужчинами.
Вернее, с одним конкретным мужчиной.
Но с женщинами было безопасно, легко и так доступно. Возможно, продолжив попытки, он найдет ту, с которой захочет провести больше, чем одну ночь. С которой сможет в итоге положить конец... как бы это ни называлось.
Розанов выключил воду и протянул ему руку. Шейн закатил глаза и принял ее, позволив поднять себя на ноги. Они стояли лицом к лицу, он завороженно наблюдал, как капли воды, падали с волос Розанова на плечи и стекали к пупку. Тот положил ладонь ему на щеку и заставил посмотреть на себя. Шейн удивился нежности в его взгляде. Розанов слегка улыбнулся, а затем поцеловал его.
— Я тебя испортил, — посетовал он, когда они оторвались друг от друга. — Больше никто не подойдет.
— Господи, да отвали ты.
— У тебя такой рот.
— Не говори так.
— Мне больше нравилось, когда он заглатывал мой член.
— Черт возьми, Розанов.
Шейн толкнул мужчину к стене душевой и агрессивно поцеловал. Так было всегда. Толкались, материли друг друга, боролись за контроль, пока один или сразу оба не сдавались и не позволяли себе то, чего так жаждали.
— Мне действительно пора, — сказал Розанов, задевая зубами челюсть Шейна.
— Я знаю.
— Мне жаль.
— Почему? Мне пофиг. Мы же все успели, так?
Розанов перестал его целовать и задумчиво посмотрел в глаза.
— Думаю, да.
Они вышли из душа и быстро оделись. Шейн снял с кровати простыню и загрузил ее в стиральную машину. Он должен был позаботится о том, чтобы все осталось таким же безупречным, как и до их встречи.
— Значит, через три недели, — уточнил Розанов, стоя у двери перед уходом.
— Ага.
Он кивнул, и Шейн подумал, что на этом все, но Розанов усмехнулся и добавил:
— Это был я сегодня вечером?
— Что значит был ты?
— Отвлекал тебя. Сегодня на льду.
Шейну потребовалось мгновение, чтобы понять, на что тот намекал.
— Ебать. Ты…
Губы Розанова расплылись в улыбке.
— Совсем не мог играть, думая о моем члене, да?
— Доброй ночи, Розанов.
Выходя за дверь, Розанов на прощание поцеловал его, оставив в ярости и одновременно со странным чувством облегчения. На самом деле они же не переваривали друг друга. И то, что Розанов напомнил ему об этом, оказалось весьма кстати.
Шейн достал из холодильника бутылку пива и уселся на диван, собираясь дождаться окончания стирки. Было уже поздно, он здорово устал, но спать здесь не собирался. Ему действительно стоило поговорить с риелтором о продаже этого здания. Он продаст его, и после матча в Бостоне останется в своем чертовом гостиничном номере, а не будет тайком