– Сногсшибательно.
– Ты шутишь, – сказал я.
– Ты прав, – признался прадедушка Кас. – Совершенно никчемная книга. Ты мне всё время читаешь о том, что я должен делать, а что нет. Как будто я сам не знаю.
– Тогда я больше не буду читать, – обиделся я.
– Разве что иногда, – смягчился прадедушка Кас. – Просто так, ради развлечения и не заставляя меня запоминать всякий вздор. У меня старые мозги – вы должны с этим считаться. Я выучил наизусть правила трех, и этого вполне достаточно.
– Тогда расскажи! – попросила Линда.
– Хотите устроить мне экзамен?
– Да, – сказала Линда. – Если ты выучил правила трех, мы оставим тебя в покое.
– Хорошо, – согласился прадедушка Кас. – У нас не так много времени, чтобы принять правильное решение, и без хорошей одежды долго нам не протянуть. Без воды можно прожить чуть дольше, а без еды еще дольше, и всё это как-то связано с числом три, но на самом деле это чистой воды вранье, поскольку никто не может знать, как именно человеку суждено загнуться. Правила трех служат своего рода предупреждением, чтобы знать, чего ожидать. Примерно.
– Да, – кивнула Линда. – Правильно. Предупреждением.

Мы сидели в кубрике и не знали, что сказать. Мы проэкзаменовали прадедушку Каса и поняли, что оставшиеся в «Большом справочнике выживальщика» главы он согласен слушать исключительно ради развлечения. Я передвинул тарелку и кружку на музейном столе. Прежде своими грязными рыбными руками их касались рыбаки, так что я вряд ли мог что-то здесь испортить.
– Что случилось с Лейфуром? – поинтересовалась Линда.
– С Лейфуром? – переспросил прадедушка Кас.
– В прошлый раз ты остановился на том, что не забыл имя Лейфура, но что это уже другая история, – напомнила Линда.
– Это короткая история, – сказал прадедушка Кас. – Я не люблю ее рассказывать. Лейфур плохо кончил. Рыбалка – опасная штука, иной раз случаются неприятности.
Он поочередно на нас посмотрел. Сначала на Линду, затем на меня.
– Советы в этой вашей книге – чушь несусветная. Я научился в жизни всему, чему следовало. В реальной жизни. Понятно?
Мы с Линдой кивнули.
Прадедушка Кас тоже подвигал кружку на своей стороне стола, потом сказал:
– Пойдемте обратно домой.
На музейном причале прадедушка Кас погладил синюю обшивку сейнера.
– Всего хорошего! – крикнул он по-исландски мужчине на верхнем этаже музея.
Я уже слышал эти слова раньше, в магазине для одежды и супермаркете.
Седобородый мужчина спустился по лестнице.
– Всего хорошего, – снова произнес прадедушка Кас, долго пожимая мужчине руку. Потом вздохнул и направился к выходу.
По дороге домой прадедушка Кас молчал. Мы с Линдой тоже притихли. На одной из соседних улочек раздавался всё тот же ржавый скрежет. У края дороги высилась гора грязного снега, собранного скрепером.
Прадедушка Кас изредка поднимал руку, приветствуя знакомых.
– Ну что, хорошо провели время? – спросила мама.
– Да, – ответил прадедушка Кас. – А завтра я планирую сводить детей в бассейн.
– Линда не хочет в бассейн, – сказал я.
– Хочу, – сказала Линда.
– У тебя уже кончились?..
– Тван, – угрожающе процедила Линда.
– Ладно вам, не ссорьтесь, – вмешалась мама.
Она, разумеется, знала, как обстоят дела с кровотечениями. Когда они начинаются и когда заканчиваются.
Прадедушка Кас лег спать раньше обычного. Я решил еще немного пободрствовать. Я не устал и не хотел сидеть без дела с прадедушкой в одной комнате.
Мы с Линдой проиграли. Сначала мы попытались остановить прадедушку Каса. Потом принялись пичкать его советами по выживанию, на всякий случай. И наконец, исключительно советами по выживанию в горах. Но даже в этом мы не преуспели. Прадедушка Кас нас не слушал.
Линда развалилась с книжкой в одном коричневом кресле, а я с «Большим справочником выживальщика» в другом. Я читал главу про выживание в пустыне. Прадедушке Касу эта информация не пригодилась бы.
Мама и бабушка сидели за кухонным столом. Я мог бы спокойно сейчас им сказать: прадедушка Кас уходит в горы. Или: не спускайте глаз с прадедушки Каса – он намерен сбежать. Это было проще простого. И тогда остался бы только один проигравший. Прадедушка Кас.
– Мам? – позвал я.
– Что, Тван?
Линда оторвалась от чтения и посмотрела на меня.
– При температуре выше тридцати восьми градусов человеку требуется литр воды в час, – сказал я.
– Здесь, к счастью, не бывает тридцати восьми градусов, – ответила мама.
Линда покрутила пальцем у виска.
Я пожал плечами.
Я по-прежнему считал, что прадедушка Кас в горах – меньшее из двух зол. Я не хотел быть предателем. Мама с бабушкой ничего не знают. Пусть так и останется.
Но прадедушка Кас не должен был посвящать нас с Линдой в свои планы. Было бы лучше, если бы мы тоже ничего не знали.
Мама с бабушкой говорили о том, что делать дальше.
– Не уверена, что мы сможем так легко его уговорить, – сказала бабушка.
– Почему нет? – удивилась мама. – Мне кажется, всё идет как по маслу.
– Я его знаю. Он что-то задумал.
– Кто? Прадедушка Кас? – спросила Линда. – Что именно?
– Да, что? – повторил я.
– Вы ничего не заметили? – спросила бабушка.

– Нет, мы сходили с ним на сейнер, – сказала Линда. Она говорила правду. – И весело там посидели.
Здесь она немного приврала.
– Мы говорили о селедке и об Инге Уннур, – сказал я.
– И о Лейфуре, – добавила Линда.
– Кто это? – спросила мама.
– Ах, сказочка, – пробурчала бабушка. – Папа ее всем рассказывает. О девушке из прошлого, чепуха на постном масле.
– Неправда, – сказала Линда.
– Правда, – сказала бабушка. – Он кому угодно может запудрить мозги. Вообще-то он был заурядным бродягой. Бродягой, который случайно еще и рыбу умел ловить. Рыбаки в нашей деревне уходили в море, но потом возвращались. Так было заведено. Но папе обязательно надо было поступать не как все. Он уехал из Голландии в Норвегию, из Норвегии в Исландию, а потом еще и в Шотландию на несколько месяцев. По-моему, так… хотя одному Богу известно, где именно и в какой последовательности он ошивался.
– Но сейчас он состарился, – заметила мама. – Может, нам не стоит злиться на то, что было раньше. Нам и так непросто.
– Не знаю, – сомневалась бабушка. – Мне кажется, что папа ничуть не изменился. Я не доверяю ему ни на грош.
Мы с Линдой переглянулись и прикусили языки. Я плотно сжал губы. И Линда тоже.
– Осталось немножко, – сказала мама. – Львиную долю работы мы уже сделали.
– Мы должны поскорее забрать папу отсюда, – заявила бабушка, оглядевшись вокруг. – С вещами разберемся позже. Всё упакуем и попросим Сванну их нам прислать.
– Да здесь и упаковывать-то нечего, – сказала мама. – И почти всё можно выбросить.