Но ему так и не представилась возможность загладить свою вину, потому что Подриг покончил с собой.
– Я продолжал вкладывать эти деньги, – говорит Люк. – Не мог их потратить. Постоянно думал, что однажды подвернется случай и я пущу их на доброе дело.
Роуз смотрит на него, качая головой.
– Ты убил моего отца.
– Я знаю.
– Отец не мог снова начать бизнес. Он считал, что подвел всех. До этого случая он даже в национальную лотерею ни разу не играл. Мы не были нищими, ни в коем случае, но эти деньги должны были обеспечить наше будущее. А ты их забрал и заставил папу чувствовать себя идиотом, который все испортил. Наивным дураком, который доверился понравившемуся ему человеку, а тот оказался мошенником. Отец все глубже погружался в депрессию, и мы ничего не могли поделать. Он убил себя, Люк, а моя мать вскоре умерла от разбитого сердца. Даже врачи так сказали. Да, у нее был рак, но она могла бы бороться. Просто не захотела. Ты уничтожил их жизни и разрушил мою. После смерти родителей у меня не осталось никого, кто поставил бы меня на правильные рельсы, понимаешь? Я лишилась опоры. А потом встретила Кевина Дэвидсона. И это тоже твоих рук дело.
– Роуз, если бы я мог повернуть время вспять, если бы мог взять на себя каждую частичку твоей боли, я бы так и сделал. Клянусь своей жизнью.
Они не могут отвести взгляд друг от друга. Люк видит, что Роуз разрывается между ненавистью к тому, что он совершил тогда, и тем, что чувствует к нему сейчас.
– Роуз, ты расскажешь мне, какой план у тебя был? – спрашивает он. – Расскажешь, каково это было для тебя?
Они не слышат, как открывается дверь.
Люк поворачивает голову и обнаруживает, что в лицо ему смотрит дуло дробовика.
– Кевин! – вскрикивает Роуз.
Глаза у Люка расширяются.
Он смотрит на Роуз и не может понять, почему она все еще с Кевином, если тот так жестоко с ней обращался?
– Это мой брат, – говорит Роуз, глядя на Люка. – Кевин Галлахер.
Донегол
2013 год
Роуз не хочет просить у отца денег на ноутбук, хотя он нужен ей позарез, но придумать другого способа не может и чувствует себя загнанной в угол.
В доме стало туго с финансами. Родители никогда не обременяют ее своими трудностями, но она видит их встревоженные лица, слышит разговоры шепотом на крыльце поздно ночью.
Ей не следует жить ними. Лучше найти работу и вносить свой вклад в семейный бюджет.
Но ее обучение в магистратуре так радует отца. Он не хочет, чтобы она вкалывала в поте лица. Он хочет, чтобы она выучилась и в конечном итоге получила работу, которой они оба смогут гордиться. Это единственное, чего папа от нее ждет. И сейчас он так подавлен, что Роуз готова на что угодно, лишь бы попытаться сделать его счастливым.
В итоге она не может ни заработать, ни попросить денег.
Хорошо бы обладать природной склонностью Кевина не замечать очевидного.
На прошлой неделе брат зашел в гостиную и объявил, что ему нужны деньги на новые автомобильные шины.
Конечно, отец ему дал. И Роуз наблюдала, как мать мысленно вычитает эту сумму из фонда оплаты счетов.
Так повелось со времен Потери. Так они это называют: Потеря, с большой буквы П. Не плохая инвестиция, не рискованный выбор, не… слепое доверие человеку, которому никогда не следовало доверять их деньги.
Потеря.
Стресс от нее навсегда запечатлелся на лице отца Роуз.
Это его сломило. Он никак не может оправиться. Может, двадцать лет назад, когда папа был моложе и здоровее, у него нашлись бы силы начать снова. Но сейчас он не может. Больше не может.
И она беспокоится о том, что станет с папой, что станет с их семьей.
Роуз в саду, мать уехала в Леттеркенни за покупками на самое скромное празднование Рождества, которое они могут себе позволить, когда раздается этот звук.
Она узнаёт его, хоть и пытается себя обмануть.
Ноги отказываются идти, руки судорожно сжимают черенок лопаты, которой Роуз расчищала снег на подъездной дорожке.
Она просто стоит, а в голове крутится лишь одна мысль: страховка. Папа застраховал свою жизнь на большую сумму денег.
Но пока она так думает, она слышит шум в доме, а потом вспоминает: Кевин. Кевин дома.
Роуз находит младшего брата баюкающим на руках мертвого отца, половина мозгов осталась на полу рядом с валяющимся ружьем.
Донегол
2017 год
Ночной клуб в Леттеркенни переполнен. Выпивка слишком дорогая, точно здесь Дублин, а не Донегол. И было бы неплохо открыть пару окон, впустить немного свежего воздуха и охладить жаркие, потные тела, заполонившие танцпол.
Рошин толкучка не беспокоит. Ей нравится атмосфера клуба. Нравится растворяться в толпе, чувствовать себя одной из многих, а не единственной, не Рошин Галлахер – да-да, те самые Галлахеры, у которых отец…
Она вскидывает руки вверх, когда завывают басы, а затем одним махом проглатывает принесенный ей шот.
Кевин Дэвидсон весь вечер покупает Рошин выпивку. Кевин Дэвидсон, с которым каждая девушка здесь хотела бы вернуться домой.
Рошин знает расклад. Кевин не ангел. Она думает об этом, глядя в его большие карие ангельские глаза; взгляд у него совершенно щенячий.
У его семьи куча денег, и ходят слухи, что не все они заработаны тяжелым трудом. А Кевин славится любовью помахать кулаками в драке.
Но и это Рошин не волнует. Парни вечно дерутся. Ее брат Кевин тоже ввязывается в каждую потасовку. С тех пор, как умерла мать, он вымещает свое горе через насилие. Он полон ярости, но недостаточно рослый и мощный, чтобы победить. В основном достается именно ему.
Роуз надеется, что Кевин это перерастет. Она устала беспокоиться о брате. Вот бы для разнообразия кто‑нибудь побеспокоился о ней.
Кевин наклоняется и слизывает капнувшую ей на подбородок самбуку, затем отходит назад и ухмыляется, демонстрируя ямочки на щеках.
У Рошин слабеют колени.
Он сумеет о ней позаботиться.
Донегол
2020 год
С тех пор, как Рошин госпитализировали, брат почти не отходил от ее постели.
Она осознала его присутствие сразу же, как пришла в себя, ощущая боль каждой клеткой избитого тела,