Благоговение к мощи королевской власти, которое испытывает каждый, хоть раз оказавшись в Версале, начинало испаряться. Сколько же тайн и свидетельств страшных преступлений хранят эти коридоры! Дальше они стали совсем пустынными. Катю охватила паника. Она продолжала покорно следовать за графом. Но если Флёри задумал что-то недоброе, то здесь ей уж точно никто не поможет. Кажется, они прошли бесчисленное множество комнат, но молодой человек даже не думал замедлять шаг. Он, по всей видимости, прекрасно знал дорогу. Свечи бросали на стены неровные блики. Катя один раз даже шарахнулась от собственной тени. Но когда она уже собиралась спросить, где они и куда так долго идут, Флёри вывел её в какой-то просторный пассаж. Они остановились перед массивной дверью с резной бронзовой ручкой.
- Почему мы так долго шли? – подала голос Катрин.
- Чтобы запутать тех, кто может за нами следить, - прошептал Арман.
Этот ответ девушке совсем не понравился. Она не поняла, шутит он или говорит всерьёз. В любом случае ей как раз и нужно было, чтобы за ней следили.
Граф тихонько постучал. Через несколько секунд из-за двери донеслось:
- Входите.
Арман нажал на ручку и дверь поддалась. Молодые люди оказались в кабинете. Стены здесь были обиты красным бархатом с золотыми узорами. Слева жарко пылал камин. Тяжёлые тёмные шторы были плотно задвинуты. Король сидел за столом. Выглядел каким-то уставшим. Напротив него расположился некий господин, совершенно незнакомый Кате.
- Простите, ваше величество. И вы, отец, - граф втащил девушку за собой и, не отпуская её руку, поклонился.
Катя замерла позади него, пораженная тем, что оказалась в кабинете самого Людовика XV. Она лишь после того, как Арман слегка сжал её пальцы, присела в глубоком реверансе.
Для этого важного дня Катрин выбрала серебристого цвета атласное платье с максимально откровенным декольте. Сверху накинула палантин. И когда присела, палантин будто случайно соскользнул с её плеч, отрыв взору Людовика и остальных присутствующих в кабинете мужчин очаровательный вид на два полушария, готовых, кажется, вот-вот выкатиться из оков лифа. Затянутая корсетом талия стала ещё уже, чем есть, что делало грудь зрительно пышнее, а весь силуэт изящнее. Юбка платья казалась просто огромной. Она растекалась по комнате, заполнив собой почти всё свободное пространство. В отблесках свечей ткань её одеяния мерцала каким-то тонким лунным сиянием. Подняв на Людовика свои прекрасные очи, девушка покорно ждала, когда он налюбуется этой картиной и милостиво кивнёт. Король сначала смотрел непонимающе, словно не мог вспомнить, где её раньше видел. А потом вдруг смутился, отвёл глаза. Узнал. У него мгновенно перехватило дыхание.
- Что случилось, граф? - спросил Людовик.
- Тут такое дело, ваше величество... Вот. Она расскажет.
Катя напряжённо осмотрелась, окружённая всеобщим вниманием. Какое-то внутреннее чувство, быть может, интуиция, подсказало, что нужно говорить правду.
- Ваше величество, - начала Катрин и сама поразилась тому, как спокоен и мелодичен сейчас её голос. – Я пришла рассказать вам тайну, которую от вас скрывают уже несколько месяцев, а может быть и дольше.
Заинтригованный монарх воззрился на юную горничную. Его собеседник тоже глядел с любопытством. А Катя торопливо заговорила.
- В пансионе Олений парк бесследно исчезло несколько воспитанниц. Поиски ничего не дали. Расследование зашло в тупик. Обвиняют местного врача, но он не может быть причастен. Потому что в некоторые из тех дней, когда пропадали воспитанницы, он был в Париже и оказывал помощь бедным горожанам. Они могут засвидетельствовать это. Но их никто не спрашивает. Даже сейчас, пока доктор Флоретт в тюрьме, снова пропала девушка…
Король заметно изменился в лице. Нахмуренный, он встал, прошёл по кабинету, остановился у камина и, опершись на него, постоял какое-то время. Раздумывал.
- Если всё это правда… Значит кто-то хочет подорвать доверие ко мне как к монарху, испортить репутацию пансиона, - произнёс Людовик. – В Оленьем парке девушки получают такое воспитание и образование, о котором могли бы только мечтать, если бы не попали туда!
- Сир, - осмелилась Катя снова обратиться к его величеству. – Только умоляю вас, не говорите, что я всё это вам рассказала, маркизе де Помпадур. Иначе я не знаю, что меня ждёт.
Король глядел отрешённо. Потом сказал:
- Моя маркиза и мои министры думают, что я глупее, чем есть. Что ж… Ей действительно пока не стоит знать, что я в курсе всего. Надеюсь, это понятно?
Присутствующие усердно закивали. Даже Арман сейчас выглядел крайне серьёзно, хоть и держался вполне непринуждённо. Было заметно, что общество короля для него обычное дело. Он вырос в окружении герцогов и принцев крови.
- Вы говорите, в пансионе велись поиски, - снова заговорил Людовик. – А подземные ходы проверяли?
- Не знаю, сир, - пожала плечами Катя. – Я ничего не слышала об этом.
- Есть целая сеть подземных галерей, соединяющая, в том числе, Версаль и Олений парк, - продолжал король. - Но ими давно никто не пользуется. Там легко заблудиться. Местами ходы затопило, когда проводились инженерные работы по обустройству фонтанов в Версальском парке.
- А где вход в эти подземелья? Может, я попробую туда спуститься? – предложила девушка.
- Вот ещё придумала, - усмехнулся Арман. - А если ты заблудиться? Так и останешься там на всю жизнь.
- Граф правильно говорит, - кивнул его величество. - Одной ходить нельзя ни в коем случае. И нужно найти план этих подземелий. Где-то в бумагах, кажется, был.
Откуда Людовик извлёк ключ, Катя не видела, потому что разглядывала настоящий шедевр мебельного искусства. Это было бюро. Или секретёр[1]. Девушка не видела разницы в этих предметах интерьера. Стоящий в стороне у стены стол с цилиндрической крышкой выглядел более чем внушительно. Его украшали бронзовые накладки и медальоны из севрского фарфора. На трёх панелях крышки бюро, выполненного из редких пород деревьев, были изображены мозаичные картины. Венчали всё это великолепие часы. Людовик повернул ключ и поднял крышку. Принялся что-то искать в одном из ящичков.
- Вот это ты отчаянная! - тем временем тихо заметил Флёри, обращаясь к Кате, а затем вдруг воскликнул: - Придумал! Давайте меня переоденем в барышню и поселим в пансионе. Я разузнаю, куда девушки деваются.
Это был либо жирный намек на д'Эона, либо не очень удачная шутка. Катя остолбенела от такой дерзости Армана. И король, по