Элирий задумчиво коснулся огненно-рыжей макушки воспитанника, словно в былые времена, когда на храмовых церемониях даровал волчонку свое благословение. Как странно все завершилось. И конец ли это? Выходит, многовековой мятеж Денницы достиг дерзкой цели? На бесконечном пути духовного совершенствования смертные поднялись на новую ступень, мир сдвинулся с пути последнего судного дня и перешел в иную, альтернативную реальность… Будет ли доволен таким исходом верховный владыка Надмирья, пресветлый Илиирэ?
Как бы то ни было, надолго или нет, пока его светлость мессир Элирий Лестер Лар снова был жив. Он с неподдельным удовольствием любовался мимолетной красотой весеннего мира, вдыхал полной грудью ароматы молодой листвы, цветов и трав — и не мог надышаться. Он остро чувствовал себя живым. Живым и… счастливым?
Протянув руку, Красный Феникс чуть приподнял подбородок Элиара и с нескрываемой нежностью посмотрел на закатное красное солнце, по-прежнему украшавшее горло его ученика. Все было позади. Вся боль, все ошибки и недоразумения. Может, это отчасти неправильно, но Элирию было приятно думать, что эти старые шрамы носятся открыто и с гордостью, носятся ради него. Это было воспоминание не об унизительном рабстве, не о ненависти и жажде мести, как он с сожалением полагал раньше. Это было воспоминание о самом Красном Фениксе, чьим символом являлось красное солнце.
— Учитель… вы очень мудры и обладаете многими утерянными знаниями древних, но я не заслуживаю таких восславляющих слов, — смущенно запротестовал Элиар, не пытаясь, однако, уклониться от его прикосновения и взгляда.
— Произнести их было легко, потому что это правда.
— Если все так, как вы говорите, это только ваша заслуга, — в великом благоговении прошептал Второй ученик. — Вы сделали меня богом, мессир.
Элирий невольно задумался над этими полными искреннего почтения словами. Он сделал своего ученика богом… это ли не высшее достижение для наставника? И не высшее ли благородство для божества оставаться коленопреклоненным в присутствии своего Учителя, взрастившего его таланты и силы?
— Должно быть, если захочешь, ты сможешь вознестись в Надмирье и пребывать там вечно в благости и покое, — с неожиданным для самого себя странным тянущим чувством в груди негромко проговорил Красный Феникс, отнимая ладонь. — Моя же судьба — оставаться на Материке и служить другому богу.
При последних сказанных словах Элиар вздрогнул и очень внимательно посмотрел на него. Глаза его вспыхнули.
— О чем говорит Учитель?
Элирий задохнулся. Напрочь увязнув в горячей карамели знакомого янтарного взгляда, словно любопытная пчела, он вдруг почувствовал себя пойманным. В медовом золоте глаз ученика таилось что-то, не терпевшее никаких ограничений. В воздухе тревожно запахло летом, опасным знойным летом, нектаром вызревших крутобоких яблок и высушенным на солнце степным разнотравьем. От дивных ароматов закружилась голова, сердце робко встрепенулось в предчувствии чего-то нового, неведомого, близкого… надменно поджав губы, Элирий отвернулся, скрывая охватившее его волнение.
— Моя жизнь и моя душа безраздельно принадлежат Илиирэ, — сдержанно пояснил он. — Ты сам, по собственному желанию отдал их ему, на ритуале искупительного жертвоприношения своей рукой принес в дар верховному божеству.
Ученик ничего не ответил, явно потрясенный услышанным. Густо подведенные черным золотые глаза его расширились и застыли.
— Я должен восстановить в Ром-Белиате старый культ поклонения небожителям, — как можно спокойнее продолжил Элирий. — Иначе вскорости нас ждет новое возрождение черного солнца и, самое главное, новое явление карающих божеств.
— Пресветлый владыка миров не причинит зла своему наместнику и верховному жрецу, не так ли? — со скрытой тревогой полуутвердительно предположил Элиар. — Я позволю Учителю возобновить необходимые Илиирэ богослужения в храме Закатного Солнца.
Элирий успокаивающе улыбнулся и ничего не ответил. Этого жеста доброй воли может оказаться недостаточно: возможно, их храмам еще предстоит поспорить о статусе Великой базилики. Возможно, вести переговоры будет он, а возможно, кто-то другой, пришедший ему на смену. По правде сказать, Элирий не имел большой уверенности в своем будущем. Да, пресветлый Илиирэ не был гневлив и изобретателен в жестокости, подобно своему брату, но все же он был совершенно непостижим и непредсказуем. Кто знает, что на уме у ревнивого верховного божества.
От одного только воспоминания об Илиирэ и его брате Инайрэ Красный Феникс невольно помрачнел. Улыбка его померкла. Странные мысли закрадывались в голову… странные вопросы, ответы на которые он не знал. После перерождения душа получает второй шанс, возможность выучить старые уроки. После перерождения душа проходит свой жизненный путь заново, не помня саму себя, шаг за шагом преодолевая испытание забвения. Так было с самим Элирием. А что, если так было не только с ним?
Возможно ли, что некая значительно более могущественная сущность оказывала влияние на действия его ученика? Возможно ли, что способный воплощаться легендарным черным драконом Элиар на самом деле является новой земной инкарнацией бессмертного падшего бога, чей древний дух таким хитроумным способом смог ускользнуть из ловушки вечного плена и начать свой оборванный путь сначала? Кому же еще, кроме Денницы, будет подвластно неизмеримое могущество черного солнца? Кто еще, как не великий демиург, способен заново создать сам себя и войти в мир человеком?
Неужели на его собственных глазах ученик прошел тяжкий путь становления темного бога? Элирий напряженно вгляделся в хорошо знакомые черты выходца из Великих степей, пытаясь обнаружить в них сходство с накрепко врезавшейся в память устрашающей внешностью Денницы. Из общего у этих двоих был только неистовый, мятежный нрав да желание в своих интересах использовать оборотную силу солнца… нет, это еще ничего не доказывает. Возрождение запечатанной в скалах Лианора яростной души Инайрэ по преданию должно было принести гибель Материку. До этого и в самом деле едва не дошло, но… Элирий вздохнул и отбросил далеко в сторону пугающую мысль, которую все равно невозможно проверить. Перед ним был его ученик, его маленький волчонок — этого достаточно.
Даже став темным богом, он все равно останется близким ему человеком.
— Я понимаю, что это значит, — хмуро проговорил тем временем Элиар, очевидно, продолжая сосредоточенно рассуждать на взволновавшую его тему. — В случае смерти душа Учителя не уйдет свободно из мира в небытие, а останется принадлежать Илиирэ. Это моя вина. Не волнуйтесь, мессир: