Совершенно опешив от этих слов, Лилит смотрела вслед убегающей Эмме, и в это время, счастливо улыбаясь, с охапкой покупок вернулся Мэт. Должно быть, оставил у этого торговца все карманные деньги.
– А где же Эмма?
Лилит растерянно вскинула глаза.
– Ей нужно было домой, – она беспомощно покачала головой. – Она только спросила, действительно ли я ничего не знаю, и сказала, что я обязательно должна рассказать про ворону тёте Милдред.
– О чём ты ничего не знаешь? – спросил Мэт.
Лилит устало развела руками.
– Если бы я знала, что она имеет в виду, я бы это не не знала, правда?
Мэт виновато улыбнулся.
– Прости, ты, конечно, права! – Он посерьёзнел. – Честно говоря, я до сих пор скорее думал, что это шутка, но они тут, похоже, и правда что-то от нас скрывают. Вопрос только – что?
Они пошли в направлении кладбища, а Лилит всё прокручивала в голове разговор у дома с привидениями. Внезапно она насторожилась.
– Ты заметил, как она рассердилась, когда ты высказал свои предположения насчёт местных?
– Точно! – Лицо Мэта просветлело. – Как-нибудь можем у тебя внимательнее осмотреться. Вдруг найдём что-нибудь интересное.
– Мы? – потрясённо спросила Лилит.
– Ну да, я ведь тоже замешан в этой истории!
Лилит благодарно улыбнулась.
– Мило с твоей стороны, но дом престарелых я лучше обыщу сама. Это будет не так заметно.
Лилит уже придумала, как действовать. С обыском комнат можно подождать и до завтра. На этот вечер у неё созрел другой план.
Мэт и Лилит спешили обратно, сопровождаемые клубами тумана и мигающим светом уличных фонарей. Мэт, как и обещал, довёл Лилит до дома, что, к сожалению, не спасло её от скандала с тётей. Когда они вошли на кухню, Милдред, стоя у плиты, усердно крошила морковь. Взгляд, которым тётя одарила Лилит, не оставлял никаких сомнений в том, что она в гневе. Она отослала Лилит в её комнату, даже не дав ей возможности пробормотать извинения.
– Ты меня действительно очень разочаровала, Лилит! – с горечью прошипела она. – Однако теперь я знаю, что ты не имеешь обыкновения держать обещания и доверять тебе не следует.
Cухим из воды не вышел и Мэт – в перерывах между гневными криками Милдред заявила, что сейчас отвезёт его домой и будет вынуждена извиниться перед Элеонорой за то, что её безответственная племянница подвергала себя и Мэта излишней опасности. При этих словах Мэт открыл рот, чтобы что-то возразить, но Милдред сверкнула на него глазами с такой яростью, что он в испуге замолчал и молча последовал за ней на улицу. Лилит поднималась по ступеням как в воду опущенная.
Она сидела на твёрдом полу, и холодный кафель врезался ей в спину.
Кап. Кап. Кап.
Равномерный стук капель из крана действовал усыпляюще. Лилит подавила зевоту. Ей казалось, что она уже целую вечность сидит в темноте за дверью ванной комнаты. Она осторожно выглянула в тускло освещённый коридор, но там не наблюдалось никакого движения. Вздохнув, Лилит перенесла центр тяжести на правый бок и поджала левую ногу, в которой появилось неприятное покалывание. Может, стоит уже выбраться из укрытия и вернуться в тёплую постель? Такая перспектива выглядела очень заманчиво. Она взглянула на часы, зелёный неоновый циферблат которых светился в темноте. Впервые Лилит была благодарна отцу за этот практичный подарок. Он выбрал ей часы исходя из их функциональности: они были уродливыми, но зато ударопрочными, и по ним можно было узнать время ночью в темноте – а когда Лилит однажды захотела нырнуть на глубину, она без проблем могла видеть время и там. Это был один из тех немногих случаев, когда ни просительной улыбкой, ни мастерским взмахом ресниц ей не удалось добиться своего и выклянчить у отца другие часы. Он сказал, что желает дочери только лучшего, ведь хорошие, надёжные часы в определённых обстоятельствах могут даже жизнь спасти. Он тут же показал Лилит, как с помощью часов определять стороны света, объяснение, которое она выслушала лишь вполуха. С одной стороны, она сомневалась, что когда-нибудь настолько заблудится на улицах Лондона, что ей придётся определять стороны света, а с другой – она была уверена, что провалится сквозь землю от стыда, если на следующий день появится в школе с этими уродливыми часами.
При этом воспоминании губы Лилит тронула улыбка. На следующий день она всё же надела часы, комментарии девчонок оказались не такими уж едкими, а мальчишки в классе посматривали на новые часы Лилит даже с завистью.
Четверть двенадцатого. Ждать ещё дольше, видимо, не имело смысла. Лилит уже собралась встать, когда какой-то звук заставил её замереть.
К двери и правда приближались шаги!
Лилит затаила дыхание. В узенькую щёлку она разглядела чью-то тень, которая остановилась прямо у её комнаты. Послышалось царапание по металлу, а затем кто-то тихо выругался.
Лилит удовлетворённо улыбнулась. Кровавая жвачка! Она залепила ею замочную скважину. Лилит давно узнала того, кто возится у двери: это действительно была её тётя.
Милдред уже оставила попытки вставить ключ в замочную скважину, но не уходила. Что же она там делает?
Выглядело всё так, будто она рисует рукой в воздухе какие-то невидимые знаки, бормоча при этом слова на незнакомом шипящем языке. Чтобы лучше за ней наблюдать, Лилит наклонилась вперёд, задев локтем дверь. Она охнула, едва не вскрикнув от боли. И всё же Милдред, видимо, что-то услышала. Обернувшись, она лихорадочно оглядела коридор. Лилит замерла, не отваживаясь даже дышать. Прошла целая вечность, пока Милдред вновь расслабилась и, в последний раз окинув взглядом дверь в комнату Лилит, пошла по коридору и вниз по лестнице.
Лилит подождала ещё несколько секунд, а затем решилась выйти из ванной комнаты и проскользнуть к себе. С бьющимся сердцем она легла в кровать, натянув одеяло до подбородка. Она не могла объяснить себе, что Милдред делала у её двери, но одно знала теперь наверняка: возможно, тётя вовсе не намеревалась её запереть. Скорее всё выглядело так, будто Милдред хотела помешать кому-то или чему-то проникнуть в комнату Лилит.
Глава 4
Барон Эдуард фон Нефелиус, генеалогическое древо которого можно проследить до эпохи короля Артура, был воином справедливости и благодетелем бедняков. В особенности достойно славы его активное участие в политике, причём следует особо отметить его неоценимую роль в утверждении Великого Соглашения и создании ЧЕТЫРЁХ АМУЛЕТОВ. Для защиты острова Святого Нефелиуса барон был готов тягаться и со светскими властями. Так, в 1647 году он обвинил в колдовстве жестокого охотника на ведьм Мэтью Хопкинса, который убил