Фамильной резиденцией Нефелиусов с незапамятных времён служит крепость Найтфолкасл, которую в народе из-за внешнего вида также называют Костяным пальцем. Её образ и по сей день красуется на гербе единой школы Святого Нефелиуса в Бонсдейле. На, к сожалению, несколько нечёткой чёрно-белой фотографии на странице 3 изображён барон Эдуард фон Нефелиус со своей женой Козимой фон Нефелиус, урождённой леди Холлингсворт.
Во время завтрака за столом царила гнетущая тишина. Милдред сидела на своём месте с раздражённым видом и не удостоила племянницу ни единым взглядом. Плохое настроение Милдред, словно споры ядовитого гриба, проникало и в умы остальных. Лилит судорожно сглотнула. Она надеялась, что тётя за ночь остынет, но этого, очевидно, не случилось. Даже Артур с Региусом укрылись за своими газетами.
Этим утром рядом с ними сидели ещё двое постояльцев дома престарелых: сёстры Айседора и Мелинда Винтерботтом, которые манерно, маленькими глоточками пили чай с бергамотом и были похожи друг на друга как две капли воды. Судя по их сухощавому телосложению и стянутым в тугой пучок на макушке седым волосам, Лилит могла бы поклясться, что это те самые пожилые дамы, которых Милдред прошлым вечером привозила к ратуше. Однако Айседора и Мелинда ни в коем случае не производили впечатление слабых и немощных, напротив. У них были румяные щёки, а глаза вспыхнули любопытством, когда Лилит, представившись, села за стол рядом с ними.
Но и эти двое в столь раннее время, похоже, не были особо разговорчивы, поэтому Лилит, молча намазав булочку джемом, откусила кусочек без всякого аппетита. Уже вторую ночь подряд она плохо спала. Удивительным образом её снова и снова мучил один и тот же ночной кошмар. Она с давних времён не любила большие водоёмы, но то, что ночь за ночью ей снилось, будто она тонет, – это что-то новенькое. И тем не менее, пронеслось у неё в голове, несмотря на незапертую дверь, на неё не свалилось никаких непрошеных ночных гостей. Может, дело в тех чужеземных словах, которые, словно заклинание, нашептала Милдред? Лилит очень хотелось заговорить с ней об этом, но, когда их взгляды случайно пересеклись, Милдред поджала губы в тонкую полоску и с таким неистовством срезала верхушку яйца, что скорлупа отлетела на полстола. Что ж, теперь Лилит хотя бы знала, что её тётя исключительно злопамятна. С большой радостью она наконец вышла из дома и поехала в школу.
Этот день мало чем отличался от первого. Лилит с Мэтом сражались с математическими задачками мистера Бейкера, а на переменках стояли с Эммой и её младшим братом Томом, смышлёным рыжеволосым пареньком, который постоянно расспрашивал их о Лондоне и жизни в большом городе. Лилит сразу полюбила этого непоседливого мальчишку, а его интерес к жизни за пределами отрешённого от мира Бонсдейла казался ей абсолютно понятным. Однако его вопросы не давали ей возможности заговорить с Эммой о её странных вчерашних намёках. Очевидно, это отвечало планам Эммы, потому что она всё время старалась не оставаться с Лилит наедине, чтобы её не трогали.
По крайней мере, Лилит удалось заработать очки на уроке английского у мисс Тинклтон. Класс обсуждал «Много шума из ничего» Шекспира, а поскольку Лилит в прежней школе это уже проходила, она смогла вспомнить кое-что важное.
После школы Лилит вернулась домой настолько усталой и выдохшейся, что с большим удовольствием легла бы в постель и проспала бы до следующего утра. Но она обещала Мэту обыскать комнаты постояльцев и часть послеобеденного времени прослонялась по коридорам виллы Паркеров. Вот только именно в этот день постоянно кто-то приходил и уходил. Айседора и Мелинда устроили в одной из комнат отдыха партию игры в бридж, и в гости к ним пришли несколько пожилых дам из Бонсдейла. Милдред сновала туда-сюда, обеспечивая леди кофе, чаем и пирогами, а Артуру поручили помочь Региусу навести порядок в подвале и разместить некоторые из его изобретений на чердаке. Каждый раз, когда Лилит думала, что всё успокоилось и она может рискнуть заглянуть в какую-нибудь комнату, кто-то появлялся из-за угла и смотрел на неё с удивлением. Чаще всего Лилит делала вид, будто что-то потеряла, или принималась завязывать шнурки, прекрасно понимая, что, если так будет продолжаться, её странное поведение привлечёт внимание. Наконец, когда Региуc с подозрением поинтересовался у неё, почему это она, собственно, уже несколько часов околачивается в коридоре, ей пришлось отказаться от своих намерений.
Но долго ждать, пока подвернётся более удачный момент, Лилит не пришлось. Когда на следующий день она вернулась из школы, Артур с Айседорой и Мелиндой как раз отправлялись на еженедельное собрание ГАХ – Гильдии актёров Хэллоуина. Айседора и Мелинда, в отличие от Артура, работали за кулисами, помогая шить и чинить костюмы. Они с их ловкими пальцами были – как подчёркивал Артур, на что обе дамы сконфуженно хихикали – настоящими виртуозами портняжного искусства и неоценимой опорой для представления. Региус, как всегда, окопался в подвале, занимаясь своими экспериментами, и Милдред тоже дома не было. Артур, уходя, проинформировал Лилит, что Милдред, если позволяет время, в полдень всегда плавает в море. Это показалось Лилит очень необычным. Как-никак уже октябрь и плавать в море при такой температуре прельщало примерно так же, как добровольно принимать ванну, наполненную кубиками льда. Но для её планов это обстоятельство подходило как нельзя лучше.
Перекусив и переодевшись у себя в комнате, Лилит осторожно выглянула в тёмный коридор. В доме царила прямо-таки гробовая тишина. Она на цыпочках проскользнула по коридору и открыла первую попавшуюся дверь. Затаив дыхание, она заглянула в щёлочку. Никого не было ни видно, ни слышно.
Лилит отворила дверь пошире и… разочарованно вздохнула. Мебель и кровать были покрыты белым льняным полотнищем, а громадные паутины по углам свидетельствовали о том, кто сейчас единственные жильцы этой комнаты. Здесь искать было нечего. Следующая комната тоже оказалась нежилой и выглядела так же. Видимо, все помещения рядом с её комнатой стояли пустыми.
Лилит не пала духом и продолжила поиски. Она наверняка наткнётся на что-нибудь интересное, это лишь вопрос времени! Прокравшись по коридору, она осторожно открыла следующую дверь. В этой комнате все шторы были задёрнуты, и Лилит смогла что-то разглядеть, лишь когда её глаза привыкли к полумраку.
Господствовал здесь красный диван в стиле чиппендейл с изогнутыми ножками, на котором аккуратно лежали две шёлковые подушки с вышивкой. Покрывало узкой кровати тоже было сверху донизу вышито чёрными вьющимися растениями. С диваном гармонировали стол и два