Рихтер спросил:
– Лейтенант, какое отношение эта перестрелка имеет к…
– Я к этому и веду, сэр. Ну, она не погибла. Энтони ее отвязал, укрыл своей курткой, перевязал. Она потеряла глаз и два пальца. Он дал ей морфин. Мы вызвали медиков. Энтони все расспрашивал ее, где она живет. Сначала она не владела собой, только кричала. Но перед тем как явилась вертушка, она сказала, что работала в Плейку, стараясь поддержать своих… я так и не понял, то ли умирающую мать, то ли больную сестру. Суть в том, что вертолет всех нас доставил в госпиталь в Плейку. Мы сели на крышу, малышка обхватила Энта за шею и толкнула его вместе с собой подальше от винта, на крышу. Она была в истерике. И отказывалась отойти от него. Он остался с ней, помогал ей. Мы с Нилсом быстро поправились. Я помню, нас через несколько дней выписали, а Энт куда-то отправился без нас. Мы его не видели, пока не вернулись на базу за новым заданием. Это было год назад. Мы больше не видели эту девочку, и Энт никогда о ней не говорил. Но теперь, когда я обо всем думаю, то вспоминаю: он больше не ходил в увольнительную вместе с нами. И он… Его стали интересовать азиатские леди, если вы понимаете, о чем я. Мы несколько раз повеселились вместе… – Элкинс умолк, серьезно глядя на Александра. – Я хочу сказать, сэр, вы понимаете, обычное мужское дело, сэр, ничего слишком уж…
Александр остановил его:
– Просто… рассказывай.
И почему эта молодежь вечно смущается, когда речь заходит о сексе?
– Ну, он перестал с нами ходить. Когда он получал пару дней отдыха, он просто исчезал в одиночку. Я знаю, что в последний раз, в июле, он сообщил, что идет в Плейку.
Рихтер подтвердил: в рапортах указано, что все шесть последних увольнений Энтони отправлялся в Плейку.
Александр задумался над словами Элкинса, усваивая услышанное и что оно означало, а потом спросил:
– И ту юную девушку звали Мун Лай?
Элкинс кивнул:
– Да, Мун Лай.
Александр еще посидел молча, размышляя.
– Что ж, поедем и найдем ее, – сказал он наконец. – Где в Плейку она работала?
Элкинс промолчал, внимательно изучая деревянную столешницу.
– Отвечай майору, лейтенант! – рявкнул Рихтер.
Элкинс на мгновение поднял взгляд на Александра, но тут же снова его опустил и ничего не сказал.
– Элкинс, – почти прошептал Александр, не веря.
На мгновение ему показалось, что он может потерять сознание.
– Энтони ведь не… – Александр говорил с трудом. – Он ведь не женился на шлюхе из Плейку?
– А почему, как вы думаете, я так ругался, услышав?..
– Нет. – Александр покачал головой. – Это какая-то ошибка.
– Но я именно это и сказал.
А потом все четверо ошеломленно умолкли, но никто не был потрясен так, как Александр.
Наконец заговорил Мерсер:
– Эй, майор, не надо так огорчаться. Может, она исправилась.
– Ох, да заткнись ты, Мерсер! – воскликнул Рихтер.
– Может, исправилась? – повторил Александр. – В каком смысле? Том, Энтони в письме сообщил, что он не только женился на этой девушке, но она еще и ждет ребенка!
Какие ругательства посыпались изо ртов четырех закаленных солдат!
Да что случилось с его сыном? Боже, и где же он?
– Сами видите, это должна быть какая-то ошибка, – сказал Элкинсу Александр. – Потому что такое просто невозможно.
– Да я так и сказал, черт побери! – заорал Элкинс.
Рихтер властно произнес:
– Ладно, давайте понизим градус. Александр, такая ситуация…
– Ты мне говоришь о ситуации? – огрызнулся Александр. Настала его очередь рявкать. – Мой сын, командир специальных частей, способный, хорошо обученный, из элиты, отправился в увольнительную и не вернулся! Не нашли ни его оружия, ни следов, ничего! А теперь мы узнаем, что он женился и подобрал девицу юм-юм! И он просто исчез с лица земли. Я что-то пропустил? – Он пытался сохранить ясность мысли.
Рихтер налил всем еще по стакану пива. Они закурили.
– Нет, я думаю, ты точно высказался, майор.
– Эй, а может, его исчезновение не связано с Мун Лай? – вдруг взбодрился Элкинс. – Может, это просто совпадение?
Остальные молча курили со скептическим видом.
Лицо Александра даже исказилось от сосредоточения.
– Элкинс, ты говорил, эта девушка из Южного Вьетнама?
– Ну да, – кивнул Элкинс. – Конечно. А как еще?
– Как еще? Вы же втроем угодили в засаду вьетконговцев, разве нет?
Элкинс растерялся и встревожился:
– Да, но… я не понимаю, к чему вы. Что вы предполагаете? Ее же изнасиловали, майор. Вам бы видеть, в каком она была состоянии.
– Элкинс, – заговорил Александр, – эта девушка отдавалась солдатам за деньги. Я могу представить ее состояние. Как ты думаешь, к чему она не привыкла? Чего бы не сделала? Не вытерпела бы немножко побоев? Послушай, я это знал, когда ехал сюда: мы должны найти эту Мун Лай, и мы должны найти ее быстро.
– Ох, да найдем! Это будет легко, – кивнул Рихтер. – Очень легко. Да я уверен, в Плейку только один бордель, набитый молодыми вьетнамками. Это не будет проблемой.
– Да, – согласился Александр. – Но она теперь одноглазая, с восемью пальцами, беременная.
– И что мы будем делать? Заходить в каждый веселый дом, пока ее не найдем?
– Если понадобится.
Рихтер засмеялся. Хлопнув Александра по спине, он налил ему еще пива.
– Прекрасно, майор Баррингтон. Почему бы мне не отправить телеграмму твоей жене и не сообщить, что ее муж улетел на край света, чтобы два-три месяца ходить по веселым домам? Я сообщу Тане, что это с добрыми намерениями. Уверен, она поймет.
Рихтер и Элкинс засмеялись. Мерсер не позволил себе подобной вольности. И конечно, не засмеялся и Александр.
– Прежде всего, у нас нет трех месяцев, – сказал он, допивая пиво. – У нас и пяти минут нет. А второе, – добавил он с суровым лицом, – моя жена вполне понимает все насчет публичных домов, если это необходимо. Мы едем туда сегодня вечером. Насколько это далеко? Пятьдесят километров?
– Сегодня вечером? – повторил Рихтер.
– Вечером бары будут полны. – Александр многозначительно посмотрел на Рихтера. – Неужели не знаешь, когда наилучшее время?
– Александр, забудь это, оставайся здесь, – сказал Рихтер, отводя взгляд. – Я знаю, что Таня чувствует ко мне, если говорить о моей собственной жене. И за это она никогда меня не простит.
– Хватит болтать, поехали. – Она прощала и