– Смотрите сюда, – Элиас вывел на основной экран увеличенное изображение структуры энграмма с выделенной аномалией. – Этот участок воспоминания демонстрирует признаки редактирования. Очень тонкого, почти незаметного, но тем не менее реального.
– И что это означает для меня как покупателя? – в голосе Чжао появились стальные нотки.
– Это означает, что я не могу гарантировать полную аутентичность данного энграмма, – прямо ответил Элиас. – А значит, сделка аннулируется. Я верну вам полную сумму и принесу свои извинения за доставленные неудобства.
Чжао смотрел на него долгим оценивающим взглядом.
– Большинство торговцев просто закрыли бы на это глаза, мистер Верн. Особенно учитывая сумму сделки.
– Я не большинство, – спокойно ответил Элиас. – Моя репутация строится на абсолютной гарантии подлинности. Я не торгую подделками или отредактированными воспоминаниями, если только клиент не запрашивает это специально.
– Похоже, ваша репутация не преувеличена, – заметил Чжао с неожиданным уважением. – Но меня беспокоит другой вопрос: если вы, с вашим опытом, не заметили эту модификацию при первичном тестировании, насколько распространены такие подделки на рынке?
Это был хороший вопрос, который уже беспокоил самого Элиаса.
– Технология редактирования воспоминаний совершенствуется, – признал он. – То, что мы видим здесь, может быть работой нового алгоритма, способного обходить стандартные протоколы проверки. Я обязательно проведу расследование.
Элиас активировал свой финансовый интерфейс и инициировал возврат средств.
– Деньги будут возвращены на ваш счет в течение нескольких минут. Приношу извинения за эту ситуацию.
Чжао поднялся с кресла, поправляя костюм.
– Не извиняйтесь за честность, мистер Верн. Это редкое качество в наши дни. – Он сделал паузу. – Когда вы найдете действительно подлинные воспоминания о покорении Эвереста, дайте мне знать. Я по-прежнему заинтересован.
– Разумеется, – кивнул Элиас.
После ухода клиента Элиас вернулся к своему рабочему столу и взял проблемный энграмм. Он включил более мощную аналитическую систему и начал детальное сканирование кристаллической структуры. Через несколько минут система выдала результат, подтверждающий его подозрения: воспоминание было искусно модифицировано, причем не в одном, а в нескольких местах.
Элиас откинулся в кресле, обдумывая ситуацию. Рейнер не производил впечатления человека, который стал бы подделывать свои воспоминания. Альпинист гордился своими достижениями и дорожил своей репутацией не меньше, чем сам Элиас. Это означало, что вмешательство произошло где-то в цепочке между извлечением воспоминания и его доставкой в офис Мнемозины.
Он активировал защищенную линию связи и набрал номер Рейнера. После нескольких гудков вызов был принят.
– Джеймс? Это Элиас Верн.
– Элиас, – голос альпиниста звучал напряженно. – Я как раз собирался связаться с тобой.
– У нас проблема, – сказал Элиас. – Энграмм вашего восхождения на Эверест показывает признаки модификации.
На другом конце линии воцарилось молчание.
– Джеймс?
– Я знаю, – наконец ответил Рейнер. – Мне… мне нужно с тобой встретиться, Элиас. Не по коммуникатору. Кое-что происходит… что-то нехорошее.
Элиас выпрямился, мгновенно насторожившись.
– Когда и где?
– Сегодня в 22:00, – ответил Рейнер. – "Последний Пик" в Нижнем Городе. Знаешь это место?
– Найду, – коротко ответил Элиас.
– Будь осторожен, – сказал Рейнер перед тем, как отключиться. – Не уверен, кому можно доверять.
Связь прервалась, оставив Элиаса в тишине офиса, нарушаемой лишь шумом дождя за окном. Он посмотрел на энграмм, по-прежнему светящийся мягким голубым светом на его столе. Что-то происходило на рынке памяти – что-то новое и потенциально опасное. Как человек, построивший свою карьеру на безупречной репутации торговца аутентичными воспоминаниями, Элиас не мог игнорировать эту угрозу.
Он осторожно поместил энграмм в защищенное хранилище и начал готовиться к встрече. Нижний Город был не самым безопасным местом в Нью-Харборе, особенно в вечернее время. Элиас открыл скрытый отсек в своем рабочем столе и достал компактный электрошокер – единственное оружие, которое он считал необходимым для самозащиты.
Экран его личного интерфейса мигнул, отображая входящее сообщение от Серы Ким. "Нам нужно поговорить. Появилась новая разновидность синтетических воспоминаний. Очень убедительная."
Элиас нахмурился. Совпадение? Маловероятно. Он отправил короткий ответ: "Уже в курсе. Свяжусь позже."
Сумерки опускались на Нью-Харбор, а дождь усиливался, барабаня по стеклянному куполу атриума. Элиас смотрел на раскинувшийся перед ним город, мерцающий неоновыми огнями сквозь пелену дождя. Где-то там, среди этого лабиринта стекла и стали, скрывался ответ на вопрос, беспокоивший его все сильнее: кто и зачем совершенствует технологию фальсификации воспоминаний?
Пока он не знал ответа, но был полон решимости его найти. В мире, где память стала товаром, подлинность оставалась единственной настоящей ценностью. И Элиас намеревался защитить ее, чего бы это ни стоило.
"Нижний Город, 22:00," – мысленно повторил он. Встреча с Рейнером могла дать ответы, которые он искал… или привести к новым, еще более тревожным вопросам.
За окном Нью-Харбор продолжал жить своей беспокойной жизнью, равнодушный к тревогам одного торговца памятью, стоящего на пороге открытия, которое изменит не только его жизнь, но и само понимание человеческой идентичности.
Глава 2: Инвентаризация
Дождь не прекращался, превращая улицы Нью-Харбора в зеркальные поверхности, отражающие бесконечные неоновые вывески и голографические рекламные щиты. Элиас Верн вел свой автомобиль через плотный вечерний трафик, направляясь к хранилищу в деловом районе города. После неудачной сделки с Чжао и тревожного разговора с Рейнером он решил проверить свою коллекцию энграммов на предмет других возможных подделок.
Охранная система хранилища приветствовала его мягким голосом: «Добрый вечер, мистер Верн. Последнее посещение было зафиксировано 72 часа назад».
Элиас прошел через серию биометрических проверок – сканирование сетчатки, голосовая идентификация, анализ походки. Для торговца высококлассными воспоминаниями такие меры безопасности были не излишеством, а необходимостью. Дверь хранилища бесшумно отъехала в сторону, пропуская его внутрь.
Помещение представляло собой небольшую комнату с климат-контролем, поддерживающим оптимальные условия для хранения энграммов. Вдоль стен располагались стеллажи с прозрачными контейнерами, в которых мерцали кристаллические структуры различных оттенков – от глубокого синего до насыщенного красного. Каждый энграмм был тщательно каталогизирован и снабжен детальным описанием содержащихся в нем воспоминаний.
Элиас подошел к центральному терминалу и активировал систему инвентаризации. Голографический дисплей развернулся перед ним, отображая полный каталог его коллекции – более трехсот уникальных энграммов, некоторые из которых стоили целое состояние.
– Система, запустить полную диагностику коллекции, – скомандовал он. – Особое внимание уделить структурной целостности и признакам модификации.
– Начинаю диагностику, – отозвался искусственный интеллект системы. – Расчетное время выполнения – сорок три минуты.
Пока система работала, Элиас методично осматривал помещение, проверяя физическую безопасность хранилища. Все выглядело нетронутым – ни единого признака несанкционированного доступа. Однако когда он дошел до дальнего угла комнаты, его взгляд зацепился за едва заметную царапину на одном из нижних контейнеров.
Элиас наклонился, внимательно изучая повреждение. Это была не обычная царапина, а след от специализированного инструмента,