Все торжественно напряжены, немного уже осталось, впереди боновые ворота.
– Старпом, запроси у оперативного дежурного добро на вход.
Старпом запросил, и на том конце ответили: «Минуту ждать».
«Минуту ждать» – это такое дежурное и в то же время фундаментальное флотское выражение, к реальному времени никакого отношения не имеющее. Можно прождать полчаса, и час, и больше, как у оперативного дежурного фишка ляжет.
Командир незлобно чертыхнулся и скомандовал:
– Ход два узла, рулевой, удерживаться на створе!
Наконец у оперативного разобрались, что это у них просится на заход, откуда это взялось и зачем оно вообще нужно, и дали добро на вход. Штурман красивым почерком записал в судовом журнале: «10.30 Получено добро на вход от ОД ЧФ».
Командир встал с кресла и занял место рядом с рулевым.
– Ход десять узлов, курс девяносто четыре с половиной градуса!
Судно, заботливо приведенное в порядок к возвращению домой, белым лебедем вошло в Севастопольскую бухту. Слева северная сторона с красавцами Константиновским и Михайловским равелинами, справа белоснежный центр Севастополя, «Штык и парус», Ленин с вытянутой вперед рукой и Владимирский собор – усыпальница выдающихся черноморских адмиралов. Пассажирские катера, труженики, снуют со всех сторон.
У причалов доминирует шаровый цвет, Севастополь, Севастополь… самый беспортовый из всех портовых городов.
Лихо взяв право на борт, вошли в Южную бухту. Кругом все в зелени, яркими розовыми пятнами цветет на склонах миндаль. До чего же дома-то хорошо, особливо после скудости эфиопской.
Такая уж она, жизнь моряцкая, уходили в осень, а вернулись весной. Как точно написал поэт:
…Но нужны иногда расставания,
Чтобы счастье надежно сберечь,
Ведь без них пропадет ожиданье,
Вместе с ним сладость радостных встреч…
А вот и родная Каменная стенка, на причале полно встречающих, в первых рядах командование, а за ними жены и дети. После визуального контакта у всех начинает активно вырабатываться повышающий настроение серотонин и дофамин, отвечающий за удовольствие, у женщин на причале настойчиво напоминает о себе гормон гипоталамуса – окситоцин, а у мужиков на судне зашкаливает тестостерон. Вся эта химия бурно перемешивается в воздухе, и в результате возникает чувство единения между людьми, распространяющееся с быстротой вируса. И вот уже вечный дежурный по дивизиону флагманский связист выглядит совершенно счастливым, как будто встретил вернувшуюся из дальнего похода любимую жену. Даже начальник, призванный морщить лоб, сводить брови домиком, наставлять, стращать и требовать, мило улыбается.
В отличие от проводов, встреча – это акт безусловно торжественно-радостный.
Красиво ошвартовались, подали трап, командир спустился на ют встречать начальника.
Штурман сделал запись последней ходовой вахты: «11.19 Ошвартовались кормой к 71 причалу Каменной стенки, отдан левый якорь на клюзе 30 метров, с кормы на стенку заведены два швартовных конца. Глубина под килем 14 метров. ГД-1 и ГД-2 остановлены, выключен лаг, эхолот и гирокомпас. Электропитание с берега, вода судовая, все плавсредства на борту».
Таможня отработала быстро и, нагрузившись презентами, покинула судно.
Адмирал хоть и грузен был, а по трапу поднимался легко, отдал честь флагу и ступил на борт. Лукичев вытянулся в струнку.
– Смирно! Товарищ контр-адмирал, судно вернулось из экспедиционного похода, план выполнен, происшествий нет! После пополнения запасов готовы к выполнению очередных заданий командования. Командир судна капитан III ранга Лукичев!
Экипаж и экспедиция, выстроенные по линеечке, ели начальника глазами. Додик боязливо выглядывал из-за надстройки, быстро, шельма, усвоил – подальше от начальства, поближе к камбузу, так оно спокойней.
Адмирал осенил всех отеческим взглядом.
– Вольно! Поздравляю с благополучным возвращением домой!
По традиции, в день прихода на вахту ставят холостяков, а все остальные бегом домой, к детям, женам и накрытым столам.
Удачный endspiel, но еще не конец, с приходом в базу сразу начинается подготовка к новому походу.
Вот такая наша доля,
За волной идет волна,
На земле нам снится море,
Ну а на море земля.
Что тут скажешь? Романтика. И приходит на ум фраза главного героя культового фильма «Джентльмены удачи»: «Украл, выпил – в тюрьму. Украл, выпил – в тюрьму. Романтика».
Акамедия
Искусственный отбор
Капитан-лейтенант Морев сидел в зале Дома офицеров Черноморского флота среди таких же «избранных», как и сам, по привычке затесавшись в середину. Полученный на службе опыт приучил не высовываться.
Первый замкомандующего, стоя за трибуной, произносил напутственную речь будущим слушателям Военно-морской академии. По замыслу командования, это мероприятие должно было настроить офицеров на рабочий лад, создать деловую атмосферу, повернуть лицом к проблеме, направить в нужное русло, ну и что-то там еще должно было. Да и сам Дом офицеров, построенный из бывшей Никольской церкви, должен был символически благословить на доброе дело.
Первый ряд заняли записные передовики. Эти слушали адмирала не моргая и даже что-то помечали в предусмотрительно захваченных с собой блокнотиках. Такие есть в любом соединении, на любом корабле. Они всегда побриты, подстрижены, обувь у них всегда чистая, на собраниях выступают, в пьянках не участвуют, и конспекты первоисточников у них в порядке. Правда, на службе от таких толку мало, но это уже не их проблемы.
Пропуская зажигательную речь мимо ушей, Морев думал о своем. Как-то все быстро получилось, и сообразить как следует не успел. Вызвал начальник Гидрографической службы и предложил поучиться в академии, описав светлое будущее и расширив горизонты. А если начальник предлагает, считай, это приказ. Начальник может приказать что-то сделать или чего-то не делать, а предложить подумать или не дай бог выбирать – это ни-ни. На то он и начальник, чтоб никаких недопониманий и двоякостей.
Морев, конечно, сразу согласился, да еще изобразил на хитрой роже безмерную благодарность за то, что его, шельмеца, не забывают и о нем заботятся. Хотя его искреннюю реакцию на неожиданное предложение можно было выразить одной фразой – «На хрена козе баян».
Написал он рапорт с просьбой отправить его на учебу в академию и подал по команде. И понеслось, закрутилось – комдив смотрит как на привидение, на еще не освободившуюся должность уже появились самовыдвиженцы, по очереди бегающие за поддержкой. Подвешенное какое-то состояние – ни здесь, ни там, подчиненные уже не боятся, а ты еще можешь.
Вообще-то многие офицеры туда рвались, «выпускник академии» – это