Отчаявшись, Уэйн двинулся обратно к лестнице, рассматривая висевшие на стенах портреты. Судя по одежде, на них изображались предыдущие поколения Дрейтонов. Они хоть и были старинным благородным семейством, но ничем особо не славились. Вроде бы нынешний глава семьи, старик Далтон Дрейтон, в какой-то момент сблизился с предыдущим императором, но отказался от предложенной высокой должности при дворе и вернулся в родное поместье.
Он уже несколько лет находился при смерти, но столичных врачей к нему не вызывали. Все это время Уэйн работал в конторе Баурмэна и терпеливо ждал подходящего момента.
Он спустился по широкой лестнице на первый этаж и последовал в столовую, которую показала миссис Барлоу. Строгое помещение с массивной мебелью, многочисленными картинами, статуэтками и живыми растениями по углам. Стены скрывали дорогие деревянные панели, на окнах висели тяжелые портьеры. Стол был накрыт к ужину на шесть человек.
Разожгли камин, горели зачарованные лампы, но все равно свет казался мутным, неярким. Он мог бы добавлять уюта, но в Дрейтон-хаусе выглядел скорее мрачным, отчужденным.
Ждать пришлось недолго. Едва напольные часы гулко пробили восемь, как по лестнице спустились обитатели поместья.
Первой шла невысокая красивая женщина лет тридцати пяти. Стройная фигура в черном шелковом платье, массивные украшения с рубинами, светлые волосы уложены в замысловатую прическу. Если бы не надменное выражение лица, она бы даже казалась привлекательной. Под руку с ней шагал спокойный мужчина лет на десять старше: высокий лоб, нос с горбинкой, уверенные манеры.
Когда они заговорили, Уэйн узнал те самые голоса, которые слышал наверху.
Этель и Даррел Дрейтоны – по сути, нынешние хозяева поместья. Этель приходилась родной дочерью старику Дрейтону, который несколько лет был при смерти. Даррел был выходцем из местного менее знатного рода, но, как понял Уэйн, отлично управлял землей и крестьянами, так что поместье продолжало приносить солидный доход. Вместе с хорошими вложениями финансов в столичные банки Даррел обеспечил этому семейству надежное будущее.
Уэйн надеялся, с ними будет и их сын, тот самый мальчик-пациент, но его не было.
Следующей к ужину спустилась Розмари Дрейтон, старшая сестра Этель, так и не вышедшая замуж. Она очень походила на Этель, но была выше, стройнее и постоянно хмурила брови, как будто чем-то раздражена.
Юный Сайрил скатился с лестницы последним, на ходу поправляя пиджак. Судя по недовольству и Этель, и Розмари, опаздывал он к ужину регулярно. Мальчику было тринадцать, но за счет невысокого роста и хрупкости он выглядел младше. Большие светлые глаза, как у матери, золотистые непокорные волосы и нескрываемое любопытство. На болезненного ребенка он похож не был, но Уэйн собирался со всей серьезностью подойти к своим обязанностям.
Пусть изначально им руководствовало любопытство, прежде всего он доктор.
Шестое место во главе стола осталось пустым, и Уэйн счел нужным вежливо поинтересоваться, кого еще ожидают.
– Это место для отца, – сказала Этель. – Он давно не спускается, но в знак уважения мы оставляем стул за ним.
– Очень жаль, что он болен. Я мог бы осмотреть его.
– Отец еще спит.
Уэйн хотел пояснить, что не имел в виду прямо сейчас, но осекся под недовольным взглядом Этель. Ни она, ни Розмари не были настроены на беседу.
– Начнем ужин, – сказал Даррел.
Он оказался единственным, кто поддерживал разговор за столом. Сайрил пытался что-то ввернуть, Уэйн вежливо поддакивал, но Даррел в основном рассказывал о работе в полях, крестьянах из деревень на землях Дрейтонов и прочих подобных вещах, о которых Уэйн не имел ни малейшего представления.
Пустое место и пустая тарелка выглядели зловеще. Словно мертвеца пригласили к ужину.
К счастью, всё закончилось быстро, а выкурить сигару в курительной комнате Даррел не позвал.
Уэйн предложил:
– Я бы хотел заняться тем, зачем меня сюда вызвали. Где я могу осмотреть Сайрила?
Розмари сама проводила его наверх до собственной комнаты, куда следом за доктором вошел и Сайрил. Уэйн уж было решил, что Розмари тоже останется, и приготовился заявить, что это неуместно. К счастью, она и сама прикрыла дверь снаружи.
– Я ей не понравился, – вздохнул Уэйн и заговорщицки подмигнул Сайрилу.
Тот фыркнул:
– Ей никто не нравится!
Достав лекарский саквояж, Уэйн ненавязчиво продолжал:
– Я так понимаю, ты летом поступаешь в Обсидиановый лицей?
– Угу.
– У тебя бывали всплески магии?
– Нет… ничего такого.
Сайрил опустил голову и помялся, потом все-таки добавил:
– Поэтому родители считают, у меня может не быть достаточно магии.
– Не у всех бывают всплески магии. Это даже хорошо.
– Правда? – Сайрил вскинул голову и вроде бы обрадовался.
– Давай посмотрим.
Почти у всех аристократов уровень магии, достаточный для учебы в элитных учебных заведениях. Наоборот, если их не обучать, то сила грозила вспышками дикой магии, которая могла уничтожить все вокруг. И превратить самого человека в полубезумного иссохшего.
К счастью, до подросткового возраста такие вспышки не грозили ничем особенным, хотя рекомендовалось наблюдаться у врачей. Семья Дрейтонов жила уединенно, и все равно Уэйн удивился, что к Сайрилу приходил только местный лекарь, у которого попросту нет нужных артефактов. И хорошо, что вспышек у Сайрила не было. Но понятно, почему доктора из столицы все-таки пригласили.
Ведь если его уровень магии низок, учиться в Обсидиановом лицее… ну, будет сложновато.
Уэйн старался излучать уверенность, чтобы успокоить мальчика, да и на самом деле думал, что все не настолько страшно. Род Дрейтонов древен, так что силы в нем должно быть достаточно.
– А у вас есть магия? – полюбопытствовал Сайрил, рассматривая причудливые инструменты и артефакты, которые доставал Уэйн.
Тот покачал головой:
– Побольше, чем у крестьян, так что зачарованные лампы я включить могу. Но не более того. Как у обычного среднего простолюдина.
Сначала Уэйн осмотрел мальчика: послушал дыхание, посчитал сердцебиение, взял кровь в зачарованные флаконы. Часть темнела сразу, показывая результаты, другим требовались день-два, чтобы настояться, – как раз тем, которые отражали магический потенциал.
Сайрил был здоров. Может, несколько худоват для своего возраста, но не все аристократы уделяли должное внимание физическим нагрузкам. Вскользь Уэйн упомянул об этом: в Обсидиановом лицее много занимаются.
– Я фехтую, – важно кивнул Сайрил. – Раньше у меня был учитель… у меня было много учителей, но с тех пор как дедушка болеет, их стало меньше. Теперь приезжает только мистер Неринер, но на эту неделю его освободили.
– Твой дедушка не выходит из комнаты? Давно болеет?
– Два года. В последнее время совсем плох.
– А в чем выражается его болезнь? Он не встает? Понимает, что вокруг него происходит?
– Не всегда, – мальчик явно расстроился и погрустнел. – Раньше он много читал, учил фехтовать. Теперь