Другими словами, Черный Дик был на моей стороне и искал любую законную причину, чтобы выбросить мистера Смизерса и лейтенанта Ллойда в Солент.
— Мистер Флетчер, — сказал Хау, сдвинув свои густые черные брови, — у меня к вам вопрос. Вопрос, который разрешит это дело, по крайней мере, к моему удовлетворению. Я призываю вас ответить правдиво, на вашу честь англичанина и джентльмена!
— Так точно, милорд, — ответил я.
— Мистер Флетчер, — торжественно произнес он, — вы убили боцмана Диксона с брига Его Величества «Булфрог»?
Вот оно. Мой худший страх стал реальностью. Вскоре после того, как меня завербовали на тендер «Булфрог» в феврале прошлого года, я забил Диксона дубиной и выбросил за борт, потому что он был безмозглым идиотом, который застегал меня плетью почти до безумия. Диксону утонуть было только на пользу, а флоту — лучше без такого подонка, как Диксон. Но флот никогда бы с этим не согласился, и страх возмездия преследовал меня с тех пор.
И страх этот был тем сильнее, что я узнал от своего товарища по бачку, Норриса Полперро, что он видел, как я убил Диксона, и еще двое тоже. Норрис уговорил их молчать, но надолго ли?
— Мистер Флетчер, — нахмурившись еще сильнее, произнес Хау, — я жду вашего ответа, сэр!
Я не знал, что сказать, и потому молчал. Повисла долгая, неприятная тишина, которую наконец нарушила леди Сара. Даже в тот момент я отметил, каким прекрасным был ее голос.
— Он обречен, милорд, — молвила она. — Все его поведение кричит о вине!
Что, к несчастью, было мнением всех присутствующих. Смизерс заговорил и привел множество юридических деталей. Ллойд вставил, что по практическим соображениям предпочел бы забрать меня не сейчас, а через пару дней, и был бы благодарен, если бы до тех пор меня подержали на борту. Хау согласился, но возникла некоторая перепалка по поводу точных обстоятельств моего содержания под стражей, пока Черный Дик не положил этому конец вспышкой гнева.
— Лейтенант Ллойд, — сказал он, — я не потерплю нравоучений от таких, как вы! Пленника закуют в кандалы, и завтра утром он будет дожидаться вашего распоряжения на этом корабле. Этого достаточно, сэр? Или вы ставите под сомнение мою способность держать слово?
Ллойд побледнел и отступил, не желая наносить дальнейших оскорблений столь великому человеку. Вскоре после этого они все удалились, и я остался наедине с Хау, сэром Роджером Кертисом и клерком Хау.
— Что ж, сэр, — сказал Черный Дик, — вы меня разочаровали, и это факт. Что это вы стоите как истукан, не говоря ни да, ни нет?
И снова я не знал, что сказать.
— Боже милостивый, любезный, — сказал Хау, — вы убили этого человека или нет?
Но я был в полном оцепенении. Все было точь-в-точь как в первые дни моей службы, когда я жил в постоянном страхе, что меня повесят за убийство Диксона.
— Тьфу! — сказал наконец Хау. — Вы непроходимый глупец, Флетчер. Но я помогу вам, если смогу. Я у вас в долгу, сэр, за свою победу. Итак, кто ваши друзья? Кому нам сообщить, чтобы вам помогли подготовить защиту?
И это, мои веселые ребята, был один из самых мрачных моментов в моей жизни.
Я крепко задумался. К кому я мог обратиться за помощью? У меня не было никого, кто мог бы замолвить за меня словечко, дернуть за нужные ниточки. Лучшее, что я мог сделать, — это назвать имя мистера Натана Пенденниса, который был моим нанимателем в Полмуте. Он был влиятельным человеком у себя дома, но какой вес имел в Лондоне, я не знал. Да и стал бы он вообще утруждать себя ради меня. Тем не менее я назвал его имя.
— Пенденнис? — переспросил клерк Хау. — Мистер Натан Пенденнис, лорд-мэр Полмута?
— Да, — ответил я.
— Он может оказаться превосходным союзником, — сказал клерк. — Он, совместно с юридической конторой «Люси и Люси», является душеприказчиком покойного Койнвуда, наследником которого вы, мистер Флетчер, и являетесь. Я помню, в прошлом году читал об этом статью в «Морнинг Пост».
— Да ну? — сказал я. Я этого не знал.
— Да, — подтвердил клерк.
— Напишите ему немедленно! — приказал Хау. — Сегодня же!
— Да, милорд, — ответил клерк.
Я все еще не питал особых надежд на действия со стороны Пенденниса, но полагал, что он лучше, чем ничего.
А что до настоящих друзей, моих старых товарищей по кораблю, Кейт Бут, Люсинды, Купера и его дядюшки Иезекии (те еще прохвосты, эти двое, хотя я уверен, что по-своему они ко мне все же неплохо относились), не говоря уже об одном угольно-черном африканском короле и его пяти дочерях — да, друзья у меня были, но либо я их покинул, либо они меня, либо они были за океаном и все равно не могли помочь. Так что от них было мало толку. За исключением одного.
— И Сэмми Боун, — сказал я наконец.
— Что? — спросил клерк, оторвавшись от своих записей.
— Прошу прощения, мистер Флетчер, — сказал клерк, поняв, что был груб, и удивленный простонародным звучанием имени, которое я только что назвал.
— Сэмми Боун, — повторил я. — Он матрос с нижней палубы, которого капитан Катлер забрал с «Фиандры» и перевел на «Фидор». Полагаю, он все еще там.
— Матрос с нижней палубы? — спросил Хау. — И вы считаете его другом? — Он обдумал этот непостижимый факт и нашел единственно возможное объяснение. — А! — сказал он. — Я полагаю, мистер Боун — джентльмен, попавший под облаву вербовщиков. Я знал такие случаи. Хотите, чтобы я разузнал о его положении, мистер Флетчер?
— Нет, милорд, — ответил я, — но я хотел бы его увидеть, если это можно устроить.
Хау был глубоко озадачен.
— Но разве этот человек может быть вам полезен в вашем положении? — спросил он.
— Не думаю, милорд, — ответил я, — но я все равно хотел бы его увидеть.
— Как пожелаете, — сказал Хау. — Но неужели больше никого?
— Нет, милорд, — ответил я.
— Какой вы непостижимый