Сэмми вздохнул и покачал головой.
— Конечно, сделал бы, парень, да только не может он.
— О нет! — сказал я. — Он что, умер?
— Нет, парень, — ответил он, — но его тяжело ранило. Нас с ним записали на «Брансуик» канонирами с нижней палубы, и в бою мы стояли так близко к «Ванжёру», что пришлось палить прямо сквозь наши собственные пушечные порты, потому что поднять их было никак! И Норриса всего изрешетило щепками от нашего же огня. Его свезли на берег в госпиталь Хаслар, и Бог знает, выживет ли он. — Он посмотрел на меня и грустно улыбнулся. — Так и остались мы с тобой, Джейкоб, из всех ребят с «Фиандры», а старый корабль — на дне морском.
— Ох, — сказал я, — тогда я пропал.
— Чушь собачья! — яростно бросил он. — Клянусь Богом, Джейкоб, ты иногда слишком легко сдаешься!
— Но я виновен, — уныло произнес я. — Это давит на меня, Сэмми. Сначала я думал, что нет, но это так.
— Ну ты и дурень, — сказал он, — первого июня ты, говорят, французов как мух бил, и это, похоже, тебя не беспокоит!
— Там было или они, или я, — ответил я.
— Да, — сказал он, — а на «Булфроге» было или ты, или Диксон! Этот ублюдок тебя преследовал.
— Они меня все равно за это повесят, — сказал я.
— Сначала им нужно это доказать, — возразил он.
— Есть свидетели: Оукс и Пегг.
— Так назови их лжецами, мать твою!
— Но кто мне поверит?
— Да любой, черт тебя подери! Ты богатый человек!
— Какая разница?
— Огромная! Кто поверит паре простых матросов с нижней палубы против джентльмена, наследника целого состояния? — Сэмми нахмурился и покачал головой. — Не так устроен мир, парень, и не могу поверить, что такой шустрый малый, как ты, этого не знает.
Сэмми был прав. И я знал, что он прав. Но у меня не хватало духу на борьбу. В большинстве случаев я мог врать не хуже любого из них, но не в этом. Убийство Диксона подкосило меня в самой основе, и я знал, что если меня приведут в суд, я не выдержу. Я изо всех сил пытался объяснить это Сэмми.
— Ну ты и чудак, ничего не скажешь, — сказал он, когда я закончил. Он пожал плечами и сдвинул шляпу на затылок. — Так тому и быть, мой мальчик! — сказал он. — Тогда мы пойдем другим галсом. Предоставь это мне. Я найду мистера Оукса и мистера Пегга и предложу им по пятьдесят фунтов на брата, чтобы они забыли, что видели. А лучше по сто. За такие деньги они поклянутся, что и собственных задниц найти не могут!
Это было лучше. Гораздо лучше. И я воспрял духом. Но была одна практическая проблема.
— Как ты их найдешь? — спросил я. — Они сошли на берег.
— Я сбегу, — сказал Сэмми. — Дезертирую. Но тебе придется подкинуть мне деньжат, Джейкоб. Этим сухопутным крысам нужно почуять запах наличных, чтобы они сговорчивее стали. Не обязательно всю сумму. Просто чтобы показать им, что к чему. Сколько у тебя есть?
Но я не слушал. Сэмми заставил мой мозг работать.
Я пытался удержать в голове с десяток идей одновременно. И это было трудно, потому что одна вещь постоянно ускользала, как только я выстраивал остальные в ряд. А нужно было все или ничего.
То, что предложил Сэмми, было хорошо. Это был путь вперед. И он разрубил узлы в моей голове. Но были и недостатки. Может, он и сбежит, а может, и нет. Может, получит пулю в спину от морпеха при попытке украсть лодку. Может, он найдет Оукса и Пегга, а может, и нет. Скорее всего, Сара Койнвуд и ее приятель Слайм надежно спрячут своих двух свидетелей. И превыше всего была Кейт Бут. Я не знал, были ли ужасные угрозы Сары Койнвуд реальными или сказанными лишь для того, чтобы помучить меня. Но я подумал о бедной маленькой Кейт, кричащей, когда это чудовище режет ее ножом, и мне стало дурно: физически дурно, до тошноты.
— Джейкоб! — сказал Сэмми. — Что с тобой? — Он повернулся к двум морпехам. — Позовите, мать вашу, хирурга! — сказал он. — У моего товарища припадок!
— Нет! — сказал я. — Нет. Просто дай мне подумать, Сэмми.
— Что такое, сынок? — спросил он, с тревогой глядя на меня. — Расскажи Сэмми.
И тут меня осенило. Все сложилось. План все еще был неидеален, и многое зависело от того, насколько я еще был в чести у Черного Дика. Но это было лучше, чем ждать, пока меня повесят.
— Эй, вы! — крикнул я своим лучшим, зычным голосом, которым окликают с мачты, и половина нижней палубы подпрыгнула, не говоря уже о двух морпехах, на которых я орал. — Пошлите к клерку адмирала и скажите ему, что я желаю воспользоваться предложением его светлости!
Это сработало на ура. Морпехи, в конце концов, всего лишь автоматы. Наори на них погромче, и они сделают, что велено. Сэмми откинулся назад и ухмыльнулся. Затем я понизил голос до шепота, и мы проговорили еще час.
На рассвете следующего дня, 14 июня, от «Куин Шарлотт» отчалила лодка, и четыре гребца потянули к Портсмут-Пойнту. В лодке был один пассажир: Сэмми Боун. После сорока лет непрерывной службы на военном корабле Сэмми сходил на берег со свидетельством о почетном увольнении в своей сумке. Свидетельство было подписано самим адмиралом лордом Хау.
Кроме того, у Сэмми были векселя, подписанные клерком адмирала, на сумму в триста фунтов. Сто из них были пенсией для Сэмми, уволенного со службы в качестве одолжения мне, а остальные предназначались Норрису Полперро или его вдове. Все деньги должны были быть возмещены его светлости мною, как только у меня появится такая возможность. Черный Дик все еще был на моей стороне, слава Богу. Пока что все шло хорошо.
*
Я пробыл на борту «Куин Шарлотт» еще два дня, потому что за мной пришли только после полудня пятнадцатого. Мистер Смизерс, лейтенант Ллойд и его люди прибыли на баркасе с дюжиной гребцов, все вооруженные саблями и пистолетами. Когда меня привели снизу, команда Ллойда уже