– Что случилось?
– Как невежливо! – фыркнул Николас, не вставая с пола. – Познакомьтесь. Лорд Майлз Дотлер. А это… Айден.
Айден удостоил его недоумённого взгляда, но пояснять Николас не стал. Майлз вряд ли знал принца в лицо, а если поймёт, кто он, вдруг испугается или засмущается.
Поднявшись, мальчик вежливо поклонился. Как аристократ аристократу. Айден сдержанно кивнул, всё ещё мало понимая в происходящем.
– Нужно проверить в связке запретную магию, – пояснил Николас. – Я могу артефактами… но связкой лучше и точнее. Если её остатки на Майлзе, то снимем их.
Айден молча уселся напротив Николаса, Майлз тихонько вернулся на место рядом с ними.
Между собой и Айденом Николас положил вытащенную из кармана косточку.
– Мы её зачаруем? – не понял Айден.
– Нет, на неё повесим образец запрещёнки, если она будет.
Закрыв глаза, Николас тут же поднял свою магию, и почти сразу в неё вплелась магия Айдена. Они так часто колдовали вместе, что процесс был естественным, как дыхание.
До зачарования с Айденом Николас неплохо управлялся, ему пророчили магическую карьеру. Но именно с Айденом у них оказалась идеальная связка – такие встречались не часто, но встречались. В них чары творить проще, а выходили они сильнее.
Магия ощущалась полотном, рябью скользили тени Айдена. Со стороны Майлза ощутились вибрации, и Николас направил совместную магию туда. Чёткую, уверенную. Для того и страховали друг друга, чтобы силы не вырвались из-под контроля дикой магией.
На Майлза действительно налипли чужие чары, сквозило холодом, тьмой и кровью, разлитой на страницы древнего фолианта. Обряды, творившиеся в ту ночь в доме Дотлеров, прицепились к прятавшемуся мальчику.
У них будут образцы! На месте убийцы всё подчистили, но не знали о Майлзе. Артефактологам и чаровникам Управления придётся потрудиться, но вдруг они определят чары и ритуалы!
В восторге Николас чуть не упустил остриё магии. Айден вовремя поддержал его, покачивая на полотне своей магии. Взяв себя в руки, Николас аккуратно направил чары, произнёс несколько слов и сложил пальцы в нужных жестах, снимая образец запретной магии, чаще именовавшейся дознавателями запрещёнкой, и вешая его на косточку. Её он передаст в Управление.
А после настал черёд Майлза, Николас стряхнул все остатки чар, пока Айден страховал его и был надёжной гардой лезвию их магии.
Когда они заканчивали, Айден осторожно прощупал защитные щиты Николаса, но тот понадеялся, что ничего лишнего он там не учуял. А то ведь Николас знал Айдена, ещё накрутит себя, начнёт о чём-то волноваться вместо того, чтобы спокойно спать по ночам.
Айден первым свернул свою магию, следом за ней убрал и Николас. Устало повёл плечами, подумав, что с удовольствием бы задержался у Лидии до завтра. С полным составом их поэтического общества, с Майлзом в гостевой комнате. Жаль, дел слишком много.
– Мы можем остаться тут, – негромко заметил Айден. – Лорена расскажет, что нашли учёные. До завтра ничего не изменится.
– Прекрати читать мои мысли, – проворчал Николас, поднимаясь.
– Ты знаешь, что это невозможно даже при идеальной связке.
Надеясь, что больше там Айден ничего не улавливает, Николас повернулся к сидевшему Майлзу:
– Ну как, легче дышится?
– Да! – Майлз улыбнулся. – Спасибо, лорд…
Он запнулся, потому что Николас не представлялся по фамилии, а в мальчика чётко вдолбили вежливость. Николас поморщился:
– Просто Николас.
– Дознаватель Николас, – дополнил Майлз.
У Майлза это звучало так гордо, словно Николас – его главный защитник.
7
Ты же достанешь нам приглашения?
Айден не так часто заходил к Лидии, но у него было любимое кресло, стоявшее почти в углу, около разлапистого растения в кадке.
Если бы Лидия настаивала на соблюдении приличий, они бы чинно устроились на неудобных стульях вокруг чайного столика, чтобы аккуратно держать чашки и обсуждать погоду и, возможно, новости политики и экономики.
К счастью, Лидия чопорно соблюдала правила при дворе, но не у себя дома и точно не с их поэтическим обществом. Поэтому они разобрали чашки, и Айден устроился в кресле. Может, позволит себе попозже забраться с ногами.
Роуэн расслабленно сидел на диване, подперев голову рукой, и зачарованно слушал беззлобные сплетни Лидии о дамах при дворе и членах Совета. Кристиан уже достал где-то плед, с удовольствием завернулся в него и жмурился, как довольный кот. Он часто подмерзал, а место у камина досталось не ему, а Николасу. Тот, правда, унёсся отсылать в Управление зачарованную косточку.
Майлз остался наверху, хотя Николас звал его с ними, но Айдену показалось, что мальчика пугала мысль встретить толпу. Лидия мягко сказала, что они вместе пообедают чуть позже, и на это Майлз согласился. Потом в коридоре Лидия шикнула на Николаса, чтобы не заставлял ребёнка, если тот не хочет.
– Все знают, что у сына лорда Ханнифорда есть любовница! – заявила Лидия.
Она единственная осталась сидеть на стуле, положив ногу на ногу, из-под платья виднелся носок туфельки, которым Лидия задорно покачивала.
– Он ведь женат, – поразился Роуэн. – Его жена… увлекается искусством.
– Художниками она увлекается! – фыркнула Лидия. – Молодыми и хорошенькими. И пока её муж закрывает глаза на то, что она называет «уроками искусства», леди позволяет ему иметь любовницу.
Кажется, Роуэн немного смутился, но усмехнулся и покачал головой:
– Я знаю одного художника, он намекал, что леди Ханнифорд делала ему двусмысленное предложение. Он сбежал. Он-то поначалу думал, леди правда хочет картины писать!
– Роджерс? – подал голос Кристиан. – Да, он ужасно наивный. Жаль его. Леди Ханнифорд может быть… настойчивой.
Лидия оживилась:
– Мэтью Роджерс? Молодой художник? О нём ещё все говорили на последнем салоне леди Уэлтер?
– Он очень талантливый, – кивнул Роуэн.
Айдену нравилось сидеть чуть в стороне и наблюдать за ними. За тем, как спокоен Роуэн, и ничто не напоминало о его помутнениях. Как ловко Лидия лавировала в хитросплетениях высшего света. Как Кристиан умело поддерживал то одну, то другую тему. Не хватало Лорены и Николаса, но и они должны подойти.
Айден пригубил чай. Чашки были изящными, фарфоровыми, скорее всего, с Лернской мануфактуры. Её посуда сейчас считалась модной в высшем свете и прославилась как раз такими чашками со стенками, напоминавшими волнистые ракушки, с созданными вручную рисунками. Роуэн, пожалуй, в курсе, какие художники над ними работали, но Айдену не хотелось спрашивать. Он наслаждался спокойствием и терпким вкусом.
Николас явился в комнату с шумом и восторгом. Его глаза до сих пор горели, как и эмоции, Айден ощущал по вновь вспыхнувшей после зачарования связи. Капельки металла под губами добавляли улыбке лихой задор, ликование друга сияло настолько ярко, что Айден тоже невольно хмыкнул.
– Я отправил! – заявил Николас, если вдруг кто-то не понял.
Он