Майлз кивнул.
– Вы не могли бы нас оставить, лорд Дотлер? Подождите в соседней комнате.
Проследив за уходящим мальчиком, Николас с тоской подумал, что вряд ли от разговора с Дэвианом можно ждать чего-то хорошего, если он решил выпроводить ребёнка.
– Где был мальчик эти дни? – спросил Дэвиан, когда дверь за Майлзом закрылась.
– У Лидии.
– Почему он был у леди Блэкторн?
– Потому что я его туда привёз.
Весь возможный вопрос Дэвиан вложил в изящный изгиб брови, который Николас давно научился считывать, и с раздражением ответил:
– А куда было его везти?
– По протоколу, в Управление дознавателей. Там есть комнаты временного содержания.
– Они для благородных преступников!
– Они обставлены как любые меблированные комнаты для высокопоставленных людей. Майлзу было бы там удобно.
– Он был бы там совсем один.
Спорить Дэвиан не стал. Может, представил вот этого вежливого мальчика, выглядящего младше своих лет, в одиночестве Управления дознавателей. Наверное, он бы там пообщался с семейным юристом. И всё. Николас вспомнил, как Майлз сидел на полу в комнате Лидии, как будто хотел сжаться, исчезнуть, спрятаться.
– Подозреваю, тебя интересует юридическое обеспечение юного лорда Дотлера? – спросил Дэвиан.
Ещё перед выходом из особняка Лидии Николас отослал пневмопочтой письмо Дэвиану. И не сомневался, что когда они прибудут во дворец, юрист будет располагать той же информацией, что Управление, и даже больше.
– Ты знаешь, что у Дотлеров нет родственников, – сказал Дэвиан, и это не было вопросом.
– Кто их юрист? Я запрос через Управление делал.
– Некий мистер Себастиан Хансен. Он работает у Сэвиджа и заменил недавно отошедшего от дел Лоуренса Говарда. Последний был юристом Дотлеров лет сорок.
В затылке явственно забилась головная боль, и Николас потёр его, пытаясь понять, о чём говорит Дэвиан, и что за поток имён. Юридическую фирму Сэвиджа он знал, юристы там были так себе, высокомерные неумехи. Каждый раз, если дознавателям приходилось с ними взаимодействовать, Николас крайне раздражался.
– Помедленнее, Дэвиан, – попросил Николас. – Хочешь сказать, что у Дотлеров был юрист от Сэвиджа, но он уже дряхлый старик и ушёл выращивать цветы в загородном доме? И сколько их делами занимается этот Хансен?
– Около двух лет.
– Вообще ни о чём. Ты его знаешь? Как он тебе?
Личному суждению Дэвиана Николас доверял. Пожалуй, оно было столь же весомо, как формальные бумаги и те вещи, что подтверждены подписями.
– Твой ровесник, – сказал Дэвиан. – То есть опыта у него никакого.
Николас хотел ответить что-то в духе несправедливо оскорблённого, но затылок кольнула боль, и он не стал отвлекаться от сути:
– С ним связывалось Управление, но я ещё не знаю, какую информацию он предоставил. Кроме того, что родственников у Майлза нет.
– Я подозреваю, что Хансен ходит в те же клубы, где бывал и Дотлер. В те самые, где незаконно играют и проигрывают состояния. Поэтому он может дать необходимую информацию, но в большем на него не стоит рассчитывать. Я связался напрямую с Сэвиджем. Он мой старый знакомый, и, пока вы ехали сюда, я уже получил все необходимые данные.
Надо было ещё вчера попросить Дэвиана, с досадой подумал Николас. А он потерял целый день! Впрочем, искать родственников Майлза должно было Управление через юристов, во всё влезть самому невозможно.
Расстегнув сюртук, Дэвиан достал из внутреннего кармана тонкие листы бумаги и положил на столик. Обычно туда ставили чай или сладости для Николаса.
– Лорд Манфред Дотлер владел частью мужского клуба «Атеней», но давно проиграл и его, и всё состояние.
– Мужской клуб? – нахмурился Николас. – Название знакомое.
– «Атеней» – слово из кальтонского. Точного перевода в нашем языке нет, но что-то вроде…
– Сумрачного света, – сказал Николас. Он слушал курс кальтонского в Академии. – Тот свет, что бывает утром, когда отступает тьма. Или в сумерках, когда контуры предметов нечёткие.
Дэвиан кивнул:
– Да, это самое верное. Хотя обычно переводят как «сумрак». «Атеней» основал отец покойного лорда Дотлера вместе с группой других лордов средней руки. Ни у кого не было достаточного веса в обществе или капитала, но вместе они смогли запустить своё дело, и оно стало приносить неплохую прибыль. Сейчас в «Атеней» входят мужской клуб, несколько чайных и общественные купальни. В них лорд Дотлер провёл свой последний день.
– Точно! – Николас прищёлкнул пальцами. – Вот откуда мне знакомо название. Я видел их чайную в Лунном квартале, милое местечко. Хотя в Управлении ходили слухи, что у неё есть и обратная сторона, где наливают что-то менее законное.
– Скорее всего, это так.
– Лорд Дотлер был замешан?
– Он много лет был частью «Атенея».
– То есть видел достаточно, – пробормотал Николас.
И тут же вспомнил о вырезанных глазах. Их можно использовать, поглощать, чтобы увидеть то, что видели они. Хотя забрали у всей семьи, но возможно, глаза лорда требовались для самых практичных целей.
С нынешними убийствами считалось, что жертвы – случайные семьи, ничем не связанные, кроме того, что они аристократы. В их поместья можно было пробраться, а соседи не услышат, что происходит. Да и на первый взгляд никакой связи между людьми не было. Для сильной запретной магии, такой, что породила гниль, нужно очень много кровавых жертв.
Но вдруг причина не в этом? Вдруг связь была и между семьями? И это поможет выйти на тех, кто за всем стоит.
– Кому сейчас принадлежит «Атеней»? – спросил Николас.
– Торговому синдикату.
– Слишком многое ведёт к Стэнхоупам, – пробормотал Николас.
Он рассказал Дэвиану о Китобойнях и письмах, а тот хмурился и не прерывал. Задумчиво смотрел на языки пламени камина и сложил пальцы домиком, что означало, в голове у него сотня мыслей.
– Возможно, Стэнхоупы связаны с запретной магией, – наконец, сказал Дэвиан.
– Что значит «возможно»? Наверняка!
– Не обязательно так, как ты думаешь.
Насупившись, Николас хотел уже сказать, что Дэвиан не может знать, что он там успел подумать. Но промолчал. Вспомнил о таинственной записке, теперь воспринимаемой не иначе как угрозу для Айдена и всей императорской семьи.
– У них отличные юристы, – сказал Дэвиан. – Информацию будет не так легко заполучить, но я попробую. Не делай скоропалительных выводов.
– Постараюсь.
– Я серьёзно, Николас.
Дэвиан был прав, любые выводы застилают глаза и мешают увидеть новые детали, способные изменить картину. Может, Стэнхоупы и убирали тех, кто знал слишком много, использовали запретную магию и угрожали Айдену. А может, они такие же жертвы, вокруг которых стягивается собственная петля.
– Хорошо, – вздохнул Николас. – Ты прав. Но я проверю, что за «Атеней».
– А мои люди будут следить за Стэнхоупами.
В безупречный план заговора не вписывалась запретная магия на Китобойне. Эти люди знать не знали