Накрыло Майлза уже дома. Он как начал плакать, так и не мог остановиться, Вельма перепугалась, предложила вызвать лекаря, но Николас отмахнулся, что никакой лекарь тут не поможет. Майлз вцепился в него, как тогда в доме, уткнулся лицом в шею и плакал, пока не уснул. А ночью вскочил, снова разрыдался, Николас остался в его комнате и приготовил успокаивающий чай.
В Управление Николас явился поздно, отчаянно зевая, и уже успел опрокинуть бодрящее зелье. Главное, не тянуться за вторым, нечего Айдену и об этом беспокоиться.
Подскочив с места, Николас потёр глаза и подошёл к карте на стене. Системы он не видел, но помимо убийств его волновало и то здание, к которому тянулся след Чарли Стоукса и гнили. Вероятно, там остались отпечатки творившихся чар. Проблема в том, что увидеть место чётко не получилось. Оно было похоже на промышленное и, скорее всего, находилось недалеко от порта, ведь гниль пошла оттуда. Но больше ничего конкретного. Николас планировал проехаться по ним всем, но пока не было времени. Проще всего было бы отправить рейды, пусть прочёсывают, но полицейские занимались закрытыми из-за гнили кварталами, дознавателей было мало. Да и здания принадлежали аристократам и промышленникам, без весомой причины просто так полицейских с обысками не пустить.
– Почему всё так сложно? – проворчал Николас себе под нос.
Прежде чем Линард успел уточнить, Николас повернулся к нему и спросил:
– Как там Байрон?
Младший брат Линарда, с которым у Николаса в Академии была связана неприятная история, но Николас давно уже не злился. Байрон чуть не стал иссохшим, начались проблемы со здоровьем, и после Академии в столицу не поехал. От Линарда Николас знал, что Байрон в Нарс-Таланской лекарской школе, где учился и исследовал иссохших.
– Вернулся в Кин-Кардин.
– Правда? – удивился Николас. – Почему ты не говорил?
– Он на днях приехал, и я его видел мельком. Он в госпитале или в Научном обществе. Короче, их вызвали из Нарс-Талана помочь с гнилью.
Похоже, лекарей требовалось всё больше, и это тоже было неприятным знанием. Вроде бы ничего серьёзного, но по спине пробежали мурашки, и Николас почувствовал себя неуютно.
В отсутствие императора всё это становилось проблемой Айдена. Может, стоит его тоже угостить успокаивающем чаем, как и Майлза? В конце концов, Николас сбор и взял из-за Айдена.
Додумать мысль он не успел, потому что дверь кабинета без стука распахнулась, и молоденький мальчишка-стажёр возбуждённо заголосил:
– Новое убийство! Господ дознавателей вызывают!
– Господ, – фыркнул Николас.
Линард деловито спросил, уже поднимаясь с места и подхватывая мундир:
– Куда ехать?
Мальчишка назвал адрес, и Линард переглянулся с Николасом.
– Рядом с твоим домом, – заметил Линард.
Николас подумал о другом. Он знал адрес, потому что тот всего немного отличался от адреса дома Кристиана и его матери. Вызывали к его соседям. Нехорошее предчувствие превратилось в уверенность, и всё равно Николас спросил:
– Кого убили?
В действительности Нэлл Дрейк звали Элеонорой. Её родители и старший брат жили за городом, а она переехала к бабушке, чтобы помочь по хозяйству, но главное, найти подходящую партию. К несчастью, бабушка быстро умерла, и на плечи Нэлл свалилась организация похорон и забота о доме, нынешний сезон балов и невест она пропустила, но собиралась наверстать осенью.
Её особняк был небольшим и подходил престарелой леди, наверняка обстановка осталась от бабушки, и Нэлл ничего тут не меняла. Не успела.
Потому что теперь она лежала посреди гостиной. Точнее, то, что осталось от Нэлл Дрейк.
Если в особняке и сохранялся спёртый запах духов и тронутых молью нарядов, присущий старым домам, от него ничего не осталось, сменившись ярким металлическим запахом крови.
На ковре посреди гостиной валялась пустая коробка и россыпь натюрмортов в потускневших рамах. Похоже, Нэлл перебирала их, когда на неё напали. Из слуг в доме постоянно жила одна женщина, её тело обнаружили на кухне. Но она не интересовала пришедших, ей перерезали горло. Нэлл использовали для запретной магии.
Среди картин покоилась верхняя часть тела. Грудь была разворочена, как и у предыдущих жертв, взорвалась изнутри, бёдра с ногами неаккуратно отделили, оставив в стороне. Кишки валялись толстыми склизкими жгутами, но, как сообщил приехавший лекарь после беглого осмотра, внутренние органы забрали. Линард велел ему составить список, это могло помочь понять, для каких именно ритуалов.
Проблема в том, что для многих. Жертвы, чужая плоть, кровь – всё служило топливом для самых мрачных чар.
Линард остался изучать тело, Николас замешкался и подошёл к лекарю:
– Он ещё здесь?
Лекарь кивнул:
– В столовой. Я дал ему успокоительное зелье, но поговорите с ним и отпустите поскорее. Ему тут не место.
Кивнув, Николас оставил мёртвую Нэлл на Линарда и направился в столовую.
Нашёл тело Кристиан. Они часто заходили друг к другу, Кристиан сопровождал её на салоны искусств и другие выходы. Говорили, она хотела за него замуж, но Кристиан отзывался о ней сдержанно, а как-то раз сказал, что помогает Нэлл завести новые знакомства.
Он сидел на софе, сцепив руки на коленях. Не шевельнулся, когда вошёл Николас, и тот тихонько позвал:
– Кристиан.
Он наконец-то поднял голову. В застывшем взгляде отражалось навеки запечатлённое тело Нэлл.
Трупов Кристиан никогда не видел. Его отец занимался запретной магией, за что был казнён, но Кристиан был тогда совсем маленьким, он и отца-то не помнил. Хотелось бы Николасу стереть из воспоминаний Кристиана ужасную сцену, вернуть ему былое спокойствие, мрачновато-туманное, стылое, как осенний пруд. С тёмными глубинами, но без отражённых на поверхности крови и боли.
Кристиан был на два года младше Николаса, они в Академии познакомились случайно, но мир воспринимали похоже, и встреча вылилась в поэтическое собрание. Николас относился к Кристиану как к младшему брату.
Усевшись рядом на софу, Николас хотел сказать что-то успокаивающее, но Кристиан опередил вопросом:
– Она мучилась?
– Не думаю.
– Её убили, а потом уже… всё остальное?
Соври. Просто соври. Мысленно Николас приказывал себе, тем более ничего не известно. Пусть предыдущие трупы взрывали изнутри магией, мучили, пока они ещё были живы, но тут ведь забрали органы, могли и не закупоривать в банки боль.
Если бы запретная магия хоть когда-то не использовала агонию.
– Пока не знаем, – сказал Николас, и это был наиболее мягкий честный ответ.
Кристиан