Айден искренне скорбел по старику. Он знал его не так много, но Балор заботился о принце и, пока тот воспитывался в храме, рассчитывал, что однажды Айден займёт место Верховного жреца.
С тех пор гла́вы жречества Безликого не задерживались надолго, то же происходило и с настоятелями в храме. Втайне Айден радовался. Да, у жрецов Безликого нет чёткого руководства. Но в то же время в Совете у них нет веса, и пока жрецы не представляли политической угрозы. Отец говорил, что, возможно, скоро придётся вмешаться, если сами не разберутся. Айден мечтал назначить Кристиана, человека набожного, но разумного. Кристиан этого не желал, а Николас не становился на сторону Айдена, заявляя, что каждый волен избирать свой путь.
Альберт Мур был ничуть не лучше и не хуже других. Он происходил из небогатого рода, был амбициозен и обожал храмовые церемонии. А ещё не во всём слепо следовал за нынешним Верховным жрецом, что, как считал Айден, полезное качество. Пусть Верховный формально управлял всеми храмами по всей Мархарийской империи и заседал в Совете, настоятель столичного прихода заведовал религиозной жизнью Кин-Кардина, сердца государства.
– Ваше высочество, – Альберт Мур удивился, но поднялся из-за стола и поклонился по всем правилам. – Лорд Харгроув. Чем обязан?
Настроения ходить вокруг да около у Айдена не было, он сказал в лоб:
– Мы пришли из-за расследования запретной магии. Нам нужно костяное хранилище.
– Я… да, конечно. Пройдёмте?
Прямых вопросов Айден задавать не планировал, Альберт Мур либо начал увиливать, либо заявил, что ничего не знает, а гадать, так ли это, Айден не хотел. Какая разница, его интересовало хранилище и бумаги.
Нарочито громко закашлявшись, Николас горестно возвестил:
– Если позволите, я подожду вас тут. Простите, застарелая лёгочная болезнь!
Он виновато развёл руками, но Айден не сомневался, этот паршивец хотел задержаться в кабинете настоятеля без свидетелей. Судя по тому, как замешкался Альберт Мур, и ему пришла в голову подобная мысль. Но возразить было нечего, поэтому он кивнул.
По пути встретилось несколько послушников и послушниц с огромными корзинами, полными тонких бумажных полосок молитвенных скрижалей, что удивило Айдена:
– Так много! Не помню, чтобы раньше так было.
– Раньше не было чумы. С начала гнили у нас постоянно разбирают молитвы, все хотят заступничества Безликого перед близкой смертью.
В общем зале центральная лестница уходила наверх, а крышу сделали стеклянной, настоятель и принц спустились на этаж ниже, где в полумраке и прохладе располагалось костяное хранилище. Пускали сюда и на низких ступенях обучения.
Щелчком пальцев Альберт Мур направил магию, и она понеслась по светильникам, озаряя вытянутое помещение с деревянными шкафами: нижние части представляли собой выдвижные ящики, на верхних за стеклом стояли ряды бычьих черепов. В дальней комнате под замком были и человеческие, Айден увидел их буквально перед тем, как покинул храм, его степень посвящения стала достаточной для подобных тайн. Он так и не узнал, для чего жрецы их хранят и кому они принадлежат. Скорее всего, либо редким участникам человеческих жертвоприношений, либо высокопоставленным жрецам.
Научное общество периодически делало официальные запросы в храм, чтобы получить доступ к их хранилищам в интересах науки и для изучения анатомии, но неизменно получало отказ. Айден знал, что император не вмешивался, да и сам не хотел вставать между вечными соперниками. Сейчас его интересовали не тайные хранилища, а вот эти, основные.
Айден прошёл между шкафами. Светильники располагались особым образом, не лампами, а тонкими нитями вдоль полок, подсвечивая каждую из них. Все нижние ящики были подписаны аккуратным почерком: сочетанием буквы и цифры. Бычьи черепа стояли за стеклом поодиночке, каждый наперечёт, хотя на многих полках уж слишком свободно.
– Покажите книгу учёта.
У входа стояли шкаф архива и конторка, где лежал пухлый фолиант, раскрытый ближе к концу. На странице шли аккуратные убористые ряды имён, цифр полок и коробок, обозначений взятого.
Каждый жрец должен был вносить в книгу то, что он забрал.
– Когда в последний раз сверяли остатки?
Альберт Мур отвёл глаза, что не укрылось от Айдена, и прочистил горло:
– При предыдущем настоятеле, незадолго до его ухода.
– Это было полгода назад! – удивился Айден.
– Согласно плану, сверка идёт каждый год после Праздника смерти.
– А ещё правила гласят, что при смене настоятеля это необходимые действия. Где предыдущие акты сверки?
– Возможно, информация в них неточна, проверки проводились спешно перед уходом настоятеля…
– Где. Акты. Сверки?
Выдвинув один из ящиков архивного шкафа, Альберт Мур с неохотой достал толстую кожаную папку. Айдену потребовалось время на изучение бумаг, они подтвердили, что и без того становилось понятным: сколько костей и черепов неизвестно, и вряд ли совпадает с тем, что стоит на полках.
Больше Айден не произнёс ни слова. Положил папку, вышел из хранилища, чтобы вернуться к Николасу. Альберт Мур едва за ним поспевал.
Айден первым открыл дверь кабинета, надеясь, что если Николас копается в бумагах, ему хватит благоразумия быстро их оставить. К счастью, Николас скучающе сидел на кресле, закинув ногу на ногу и нетерпеливо покачивая носком. Он вскочил, увидев Айдена:
– Идём?
– Да.
Они коротко попрощались, и обескураженный Альберт Мур остался. Айден не стал приказывать провести нормальную сверку. Это займёт время, а итоги не так важны, теперь уже не отыщешь, кто и когда выносил кости. Отчитываться перед настоятелем, что ему было нужно, принц не собирался.
– У них бардак, – мрачно сообщил Айден Николасу, пока они шагали по храмовому коридору. – Сверки были полгода назад. С тех пор могли вынести сколько угодно костей, и сделать это мог любой. Теперь нам не найти жреца. А ты что-нибудь отыскал?
Николас изобразил нечто среднее между потрясением и оскорблённой невинностью:
– Я благовоспитанно ждал!
– Настоятелю об этом рассказывай. Так что?
– Ничего, – вздохнул Николас, и разочарование звучало искренне. – В его бумагах тоже бардак, но я узнал, у кого закупаются тканью для молитвенных лент.
– У Нельсона. Его ткацкая мануфактура давно работает на храмы, это не секрет.
– А секретов в бумагах настоятеля и не было. Или он их прячет.
Как подозревал Айден, самой большой тайной Альберта Мура была бутылочка керавийского вина, к которой он прикладывался вечерами.
– На запрещёнку я тоже проверил, – доложил Николас. – Всё чисто.
Они шли по коридорам обратно во Внешние залы, но Айден намеренно замедлил шаг и коротко пояснял любопытному Николасу, что означают те или иные знаки на стенах, или почему здесь не пусто, а почти уютно. Николаса храм приводил в восторг, это жрецов он не любил, и Айден не сомневался, что друг напишет стихи. А может, будет очаровывать дам, хвастая, что видел Внутренние залы.