И даже здесь Хольцфалли все равно не оставили ее сейчас в покое.
Грейс Хольцфалль приехала в блестящей черной машине, в мехах и жемчуге, с рыцарем, маячившим за плечом. Казалось, она явилась только для того, чтобы подразнить Бригитту. Продемонстрировать, что ей достаточно провести здесь всего несколько месяцев. А потом она могла уехать в тех же самых жемчугах, бросив свое позорное дитя, словно вышедший из моды аксессуар.
Ненависть переполняла Бригитту, разъедая изнутри. Да, им было плевать на оставленного ребенка точно так же, как на саму Бригитту или на мальчика, погибшего подо льдом. Но все же эта девочка была одной из Хольцфаллей. И Бригитте Кляйнер никогда не выпало бы другого шанса поквитаться за все, что они у нее отобрали.
– Отцепись, негодная девчонка. – Сестра Бригитта выдернула руку, уронив на ладонь Лотти несколько капель расплавленного воска со свечи. Но было слишком поздно.
Лотти все узнала.
Ей всегда казалось, что у нее нет имени.
В городе ей было трудно поверить, что она действительно одна из Хольцфаллей.
Но это было так.
Она отвернулась от шанса стать Наследницей, потому что считала себя недостойной. Потому что, что бы она ни делала, в голове всегда звучал тихий голосок, шепчущий: «Ты недостойна. Недостойна своей семьи».
Но теперь она смотрела обладательнице этого голоса в глаза. Видела ее истинное лицо.
И свое.
– Ты знаешь, кто я такая, – спокойно сказала Оттолина. – В тот день на льду моя семья не дала тебе выбора. – Сестра Бригитта побледнела, услышав эхо своих мыслей. – А я дам. Уйди с дороги, или я сожгу монастырь дотла.
Сестра Бригитта заколебалась. И Лотти подумала, не возьмет ли верх ее ненависть к Хольцфаллям? Продолжит ли она стоять на своем? Решит ли, что Лотти лжет?
Но все же сестра Бригитта отступила.
Она сделала правильный выбор. Монахини никогда не заблуждались на счет Лотти. Она действительно была не очень-то добродетельна. Она бы совсем не терзалась угрызениями совести, спалив монастырь.
Глава 73
Нора
Нора затруднялась решить, что хуже: торчать на лодке или сидеть под замком в особняке Хольцфаллей. На причале она попыталась ускользнуть от приставленного бабушкой рыцаря, но не смогла. И теперь она застряла здесь, посреди Вальда. В шелковом платье, которое напоминало церковный витраж и светилось в лучах заходящего солнца. Модести смерила наряд завистливым взглядом и пожалела о том, что пригласила ее, – по крайней мере, Нора на это надеялась. Но теперь солнце зашло и платье погасло. Нора стояла на корме судна, наблюдая, как проплывает мимо город, и прожигала взглядом каждого идиота, кто пытался с ней заговорить.
– Не желаете шампанского? – Знакомый голос вырвал ее из уныния.
Аугуст, одетый в униформу официанта, согнулся в неуклюжем поклоне и протянул ей одинокий бокал шампанского на подносе. Нора по привычке чуть было не отпустила колкость – «Карьера в журналистике все же не состоялась?», – но спохватилась, сообразив, что ему не положено здесь находиться.
– Аугуст. – Она быстро подхватила свой бокал, чтобы тот не упал и не привлек к ним внимание. Затаив дыхание, она огляделась, проверяя, не смотрят ли на них, а потом схватила Аугуста и потащила за перегородку, подальше от посторонних глаз. – Тебе нельзя здесь быть, – торопливо прошептала она, озираясь по сторонам. Да, она надеялась передать Аугусту записку, но встречаться лицом к лицу было слишком опасно. Если об этом узнает бабушка…
– Я кое-что выяснил.
Никакая информация не стоила такого риска.
– Аугуст…
– Я знаю, где Оскар Уоллен.
Или все-таки стоила.
Поклонники часто преподносили Норе подарки, но этот был лучшим.
– Я готова поцеловать тебя прямо сейчас.
Аугуст улыбнулся еще шире:
– Возражать не стану.
Ее охватил трепет. Что она творит? Ей прекрасно известно, на что готова пойти бабушка. Аугусту нужно уходить. Но сначала – дать ей ответы.
– Где Оскар?
Аугуст вынул из кармана бумажку. Его лицо приобрело серьезный вид.
– Нора, пообещай мне, что не станешь делать глупостей. У тебя хватает доказательств. Ты можешь рассказать все бабушке, и она прикажет его арестовать. – Ну уж нет, подумала Нора, дотронувшись до зачарованных кандалов. Она не скажет бабушке ни слова про Оскара Уоллена. – Нора, будь осторожна. Он очень опасен.
– Я тоже опасна, – парировала она.
– Нора, – повторил Аугуст и вложил бумажку в ее ладонь. – Пообещай мне.
Там, где соприкоснулись их руки, Нору окутало тепло. Она подалась вперед и на миг прижалась губами к губам Аугуста.
– Обещаю, – соврала она.
Отстранившись, она увидела грустную улыбку на его лице. Это выражение казалось таким чуждым, что Нора отпрянула.
И Аугуст растворился в воздухе прямо у нее на глазах.
Глава 74
Лотти
В Гельде не было автомобилей. Но Лотти была готова вернуться в Вальштад пешком. На это ушло бы несколько дней, но она справилась бы.
Повинуюсь моей клятве.
У нее в голове вдруг прозвучал голос Бенедикта.
Лотти резко обернулась, окинула взглядом знакомый коридор монастыря. Вокруг не было ни души, как и всегда по ночам. Никаких следов Бенедикта или кого-то еще.
Но она точно слышала его голос.
Лотти закрыла глаза. Какое странное чувство – стоять посреди монастыря и прислушиваться к голосам вместо того, чтобы пытаться от них избавиться.
– Что ты тут делаешь?
Лотти не сразу поняла, что этот голос прозвучал не в голове.
Она распахнула глаза и увидела перед собой девушку, одновременно знакомую и полузабытую.
– Эстель.
Прошло всего лишь… Лотти даже не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она уехала, оставив Эстель стоять на площади Гельда. Казалось, будто минуло несколько жизней. Но Эстель ничуть не изменилась. Только потрясение, появившееся на ее лице, когда Лотти отказалась брать ее в Вальштад, сменилось яростью.
– Ты уехала без меня, – обвинила она Лотти. – Ты ведь знала, как сильно я хочу в Вальштад. И ты меня бросила. – Раньше Лотти залезла бы в голову Эстель, чтобы найти слова, которые та хотела услышать.
– Ты сама собиралась меня бросить, – сказала она вместо этого. – Ты планировала сбежать в город вместе с Конрадом.
Эстель прищурилась, и Лотти осознала свою ошибку.
– Откуда ты это знаешь?
Лотти успела забыть. Живя в городе, она забыла, как сильно боялась в Гельде. Каждый день она страшилась, что Эстель узнает о ее проклятии – или даре, как ни назови. Узнает, что их дружба была фальшивкой. Что Лотти так сильно хотела с кем-то дружить, что раз за разом подслушивала ее мысли.
Однажды, когда они были детьми, девочка помладше по имени Ада Райсс всю ночь пекла корзиночки с вишней, потому что Эстель их любила. Она сделала вид, что испекла их для всего класса. Но Эстель узнала, что Ада всю ночь не спала только ради того, чтобы произвести на нее впечатление. Нет. Не просто узнала. Лотти ей рассказала. Чтобы у Эстель не появилась новая подруга.
Эстель унизила Аду перед всем классом за жалкую попытку ей угодить. За то, что Аде так сильно хотелось с ней дружить. Эстель бросила вишневые корзиночки на землю, и Ада расплакалась. А Лотти с ужасом думала: что будет, если Эстель узнает, что Лотти жаждет ее дружбы не менее отчаянно?
Даже теперь, годы спустя, она до сих пор чувствовала укол стыда. Ей хотелось защитить несчастную девочку, которой она когда-то была. Лотти ненавидела эту часть себя. Ненавидела снова находиться в Гельде и вспоминать все это.
В городе она пережила нападение тролля и выбралась из живого лабиринта, но страшнее всего ей было здесь. Этот страх жил в ней с детства. Она притворялась, что нашла свое место, но на деле лишь тщетно пыталась, жаждала и лгала. И ей страшно надоело лгать.
– Я читала твои мысли. Много лет. Потому что хотела с тобой дружить. – Правда выплеснулась наружу потоком давно сдерживаемых слов. – А когда ты с такой легкостью решила меня бросить, я