– Есть такой момент, – на комментарии Юры Никита отвечал более сдержанно, не фыркал и не пыхтел. – Но я смотрю глубже и думаю, у меня есть ответ.
– Интересно послушать. – Юра склонил голову, давая понять, что он весь внимание.
– Ты же знаешь, – продолжил Никита, обращаясь почему-то только к нему, будто остальных в спускаемом аппарате не было вовсе, – температура, до которой поверхность нагревается Солнцем, зависит от отражающей способности этой поверхности: чем поверхность темнее, тем разогрев сильнее, и наоборот. Как ты понимаешь, в нашем случае более темная сторона разогревается сильнее, чем более светлая. Лед на ней испаряется и переносится на другую сторону.
А поскольку там холоднее, он конденсируется, – Никита покосился на Варю и уточнил: – Выпадает в виде снега.
– Я знаю, что такое конденсироваться, – буркнула Варя.
Никита оставил ее комментарий без внимания.
– Получается интересный эффект: в результате таких миграций темные участки темнеют, а светлые – светлеют.
– А тебя не смущает, – вставил Дима, – что температура на поверхности всех спутников, на которых мы успели побывать, – где-то в диапазоне между 170 и 200 градусами со знаком «минус»? Что значит «лед испаряется»? Как он вообще может испаряться при таких температурах?
– Дим, лед испаряется при любой температуре. Конечно, здесь это происходит медленно, и лед переходит сразу в газ, без жидкой фазы. Но в целом ничего не меняется: чем выше температура, тем испарение быстрее. А по моим прикидкам, температура на светлой и темной стороне должна отличаться по меньшей мере на десять градусов.
– Никита, постой, – задумался Юра. – Япет ведь не единственный спутник, у которого ведущее и ведомое полушария отличаются по цвету. Только из тех, где мы успели побывать, такой же эффект есть и у Дионы, и у Реи. Но Япету они и в подметки не годятся.
– Вот-вот, – подхватил Дима. – Этот как будто сбежал с фотографии, на которой кто-то экспериментировал с контрастом.
– Моя гипотеза тем и хороша, что она объясняет все, – самодовольно заявил Никита. – И то, о чем вы говорите, тоже. На Япете разогрев банально длится дольше, чем на других спутниках, потому что день здесь длиннее. Посмотрите, как далеко мы от Сатурна. Япет делает оборот вокруг него за восемьдесят дней, а Рея – всего за четыре. Диона – и того меньше. Вот и получается: здесь за день поверхность ведущего полушария успевает прогреться сильнее. – Никита задумчиво почесал бороду и добавил уже более сдержанно: – Правда, все это еще предстоит доказать.
– А можно я еще кое-что спрошу? – нерешительно заговорила Варя. Ей не хотелось получить в свой адрес новую порцию снобизма, но любопытство оказалось сильнее.
– Спрашивай, – снисходительно промычал Никита.
– Этот ваш Япет очень похож на грецкий орех. У него по экватору полосочка, как на глобусе.
Это же не случайно, правда? Я просто ни у кого такой полосочки раньше не видела: ни у Венеры, ни у Меркурия, ни у Тефии. И на фотографиях, которые присылали ребята, тоже ничего подобного нет.
Никита внимательно посмотрел на нее. «Наверное, снова придумывает какую-нибудь вредность», – подумала Варя и смущенно добавила:
– Что, опять глупый вопрос?
– Нет, – покачал головой Никита. – Просто удивлен твоей наблюдательностью. Стена Япета – действительно уникальное явление. По крайней мере, в Солнечной системе ничего подобного больше нет.
– А здесь она откуда взялась? Не мог же спутник расколоться пополам, как орех, а потом склеиться с таким вот шрамом.
– Конечно, не мог. Хорошо, что ты это понимаешь.
– Естественно, понимаю. – Варя выпятила нижнюю губу.
– Ладно, не дуйся, – отмахнулся Никита. – По этому поводу у меня тоже есть пара гипотез. Хотя среди них фаворита я пока не выбрал. С одной стороны, стена могла появиться при формировании спутника. Например, если бы изначально Япет вращался быстрее, он мог бы оказаться сплюснутым. Тогда, замедляясь, он постепенно приобретал бы форму шара, а на экваторе появился бы такой вот валик из выпученной породы.
Варя захихикала. Гипотеза Никиты почему-то навела ее на мысль о борцах сумо с широкими поясами на не менее широких талиях.
– Я сказал что-то смешное? – Никита скривился.
– Нет, что ты. – Варя покраснела и виновато заморгала. – Это я так, вспомнила… Но ты, пожалуйста, продолжай. Очень интересно.
– Да-да, – закивал Дима и щелкнул фотоаппаратом в очередной раз, – очень занятно.
– А ты нынче собираешь материал для авторской карты Япета? – проворчал Никита.
– Почему бы и нет? Да ты не отвлекайся.
– Ладно. – Никита неторопливо размял шею и продолжил, вытянув ноги. – Есть еще один вариант. Горная цепь могла появиться при прохождении Япета через кольца Сатурна. Правда, тогда либо Япет должен был находиться ближе к Сатурну, либо кольца раньше были намного массивнее.
– А как насчет колец у самого Япета? – вдруг оживился Юра. – Я недавно просматривал материалы по Рее. Валик пишет, что у нее есть собственная система колец.
– Приятно иметь дело с умным человеком, – просиял Никита. Юре его комплимент, похоже, не очень понравился. Командир раздраженно дернул ноздрями. Никита этого жеста не заметил и продолжил, довольно улыбаясь: – Это еще одна гипотеза. У Япета действительно могли быть кольца. Если на ранних этапах формирования у него был собственный спутник, в какой-то момент он мог подобраться к Япету слишком близко. Достаточно близко, чтобы его разорвало гравитацией. В результате вокруг Япета появилось бы кольцо. Или несколько колец… Со временем фрагменты колец начали бы падать на поверхность. В конце концов получилось бы то, что мы видим теперь.
– Честно говоря, мне эта гипотеза кажется самой правдоподобной, – признался Юра. – Неплохо бы ее проверить.
– Попробуем, – согласился Никита. – Можем с этого и начать. В горах Толедо есть прекрасный кратер. Корсаблис.
Юра вывел на экран бортового компьютера имевшуюся у них карту Япета.
– Это здесь, – показал Никита. – Кратер большой, значит, удар был сильный, с выбросом материала с большой глубины. Возьмем пробы в нем и в горах по обе стороны от него. Западнее по линии экватора есть несколько кратеров поменьше. Из них тоже можно взять образцы. Анализ всего этого наверняка прольет свет на происхождение стены Япета.
– Надеюсь, этот кратер на светлой стороне? – промурлыкала Варя. Ей карту видно не было.
– Брось свои глупости, – отмахнулся Никита. А Юра дружелюбно добавил:
– Не переживай, Варвара. Даже в китайской концепции Инь и Ян не означают хорошее и плохое. А уж в географии Япета – тем более.
Глава 40. Наводнение
– Слушайте, а когда прилетит «Оса»? – спросил Мишка за обедом.
– Через одиннадцать дней, – ответил Леша, дожевывая бутерброд.
Мишка замер.
– Как это через одиннадцать дней? Разве они не