Я подчинился. Цихай Лянь так красива, что даже я не могу сопротивляться ее словам. Мне не хотелось смотреть на нее, но ароматное дыхание принцессы уже плотно окутало меня.
– Однако вы подарили зеркало принцессе Чжуянь, – холодно сказала она, – а ведь ей всего пятнадцать лет.
Меня охватил страх: Цихай Лянь действительно угадала мои мысли.
– Я же сказала вам расслабиться. – Она слегка сжала пальцы на моем плече, и тело расслабилось. – Генерал Се, почему вы так разнервничались? Ваши мысли подобны морю, и мне мало что удается увидеть. Иначе как бы мог ваш император спокойно послать вас и ваш отряд сюда?
Цихай Лянь – необыкновенный маг. За время, что я мог бы выпить лишь пиалу чая, рана полностью закрылась. Хотя боль все еще сильна, я больше не ощущал, как жизненные силы медленно покидают тело. Я не знал, стоит ли поблагодарить ее. Я потерял руку и Янь Шэцзяня, а она лишь остановила кровь.
– Генерал Се, мой отец не просил меня прийти сюда, – она снова раскрыла мои мысли, – Цихай Лянь просто хотела кое-что у вас попросить.
Я смутился, а она слегка улыбнулась. Улыбка Цихай Лянь похожа на тающий ледник, который поселил в моем сердце смятение.
– Генерал Се – великий воин, почему вы все время оправдываетесь? – Улыбка исчезла с ее лица, и она посмотрела мне в глаза. – То, что сделал сегодня генерал Се, потрясло весь Ебэй, разве могу я теперь потребовать, чтобы вы забрали зеркало? – Она сделала паузу, а затем продолжила: – Хотя моя сестра молода и покладиста, на самом деле она очень упряма. Обратный путь в столицу империи будет трудным, пожалуйста, позаботьтесь о ней…
– Разумеется. – Я задался вопросом, почему Цихай Лянь обратилась ко мне с этой просьбой. Даже не произнеси она эти слова, долг остается неизменным! Когда я поднял глаза и увидел острый взгляд Цихай Лянь, мое сердце невольно сжалось: – Неужели в племени остались еще те, кто не согласен?
– А как люди могут согласиться? – Она саркастически улыбнулась. – Но об этом генералу не стоит беспокоиться. Я просто прошу вас оберегать мою маленькую сестренку.
Я посмотрел ей в глаза и торжественно пообещал:
– Не волнуйтесь, принцесса Лянь, я понимаю, что вы имеете в виду.
Она кивнула:
– То, что произошло прошлой ночью, – и впрямь большая ошибка…
Я тоже кивнул.
Согласен, что произошедшее было ошибкой – об этом свидетельствовало мертвенно-бледное лицо Цихай Чжэньюя. Я вряд ли когда-либо узнаю, как такого огромного и свирепого снежного волка смогли поймать и привезти на арену. Но разве это имеет сейчас значение? Слово «ошибка» можно употребить лишь тогда, когда потери уравнялись.
Янь Шэцзянь убил Владыку снежных волков, которого жители Ебэя почитали как степное божество. Он заслужил смерти, иначе погибли бы не только я и пятьдесят Гуйгун. Он и сам это знал, но, когда мой клинок вошел в его горло, в его глазах все еще читались боль и потрясение.
– Ты убил лишь подчиненного, а он – божество нашего народа, – сказал мне Цихай Чжэньюй. – Как сможешь возместить это?
Я без колебаний отрубил себе левую руку со словами:
– Се Юйань пришел от имени его величества императора Чао сопроводить невесту, принцессу Жуй, в столицу империи. Я не смею халатно относиться к своим обязанностям и, когда вернусь во дворец, заплачу за преступление своей жизнью.
В закатных лучах я увидел потрясение и ужас на лицах знати Семи племен.
Что произойдет после того, как я вернусь в столицу, Цихай Чжэньюю наплевать, ему достаточно и того, что случилось здесь, в Ебэе. Его взгляд, которым он обвел своих людей, подсказал мне, что человек, повинный в «ошибке», наверняка тоже умрет. Но для меня все это было неважно. Янь Шэцзянь мертв, и умер он от моей руки. Никогда не думал, что подниму на него меч, но, когда пришло время, я даже не колебался. Руки, что перерезала ему горло, тоже не было. Осталась лишь боль, пронзающая до глубины души.
Все это на самом деле не имеет никакого смысла. Мы все продемонстрировали свою решимость, но это не более чем очередной ход в игре, идущей давным-давно. Я знаю, что эта мысль нелепа, но никак не могу от нее избавиться.
Хуа Сыцю снова вошел в шатер. Цихай Лянь будто запугала его. Всегда веселый и беззаботный Хуа Сыцю по-прежнему мямлил, хотя принцесса ушла уже довольно давно.
– Там еще одна, – наконец хмуро выдавил он.
На этот раз вошла Цихай Жуй.
– Се Юйань. – Она выпрямилась передо мной и яростно спросила: – Когда ты меня увезешь?
На мгновение я потерял дар речи.
– Женитьба на принцессе Чжуянь – большое событие, я должен дождаться, пока хан Цихай все устроит должным образом.
– Нет уж, – она с отвращением дернула головой, – уедем сразу после окончания Осенних смотрин!
Цихай Жуй развернулась к выходу из шатра, и я вдруг растерялся. Почему эта девчонка так разительно отличалась от себя вчерашней? Она была все так же прелестна и очаровательна, но в раздражении казалась совсем по-иному оживленной.
Она снова остановилась:
– Неужели отвезти меня к вашему императору так важно? – Младшая дочь хана не искала ответов, просто выплескивала гнев и обиду.
Я поколебался: пусть она и была лишь маленькой девочкой, я должен отнестись к ней серьезно.
– Жизни народа принцессы Чжуянь и моих солдат Великой Чао очень важны. Но ходя под звездами, что движутся уже десять тысяч лет [36], как мы можем называть что-то действительно важным? – откровенно спросил я ее.
Она посмотрела на меня с какой-то жалостью:
– Оказывается, счастье одного человека совсем не имеет значения. Се Юйань, ради чего ты тогда живешь?
Моя рана вдруг дернулась. Как же больно!
Глава седьмая
Сегодня на мне одежда, что привез Се Юйань. Она сделана из шелка, расшита бутонами, окрашена в яркие цвета и выглядит очень роскошно. В шатре Се Юйаня стоит большой сундук, набитый женской одеждой. Генерал сказал, что все это приготовил для меня император Чао. Говоря это, он совсем не выглядел виноватым, но я знала, что на душе у него неспокойно. С ходу могу понять, когда человек встревожен. Я снова посмотрела на девушку в бронзовом зеркале. Неужели это я? Она была так красиво одета, что