Названия мест – очень интересная вещь. Хотя они состоят из двух-трех иероглифов, при этом содержат немало информации. Возьмем, к примеру, Сюньчжоу. Сегодняшний Сюньчжоу расположен на восточном берегу болота Ечжао и окружен бескрайними лесами. Если бы армия пришла под его стены сегодня, то строительство кораблей, вероятно, не стало бы такой большой проблемой. Однако, согласно историческим данным, в древности болото Ечжао было гораздо больше. Когда армия Юэ после более чем десятидневного перехода по дну высохшего в летнюю засуху озера прибыла в Сюньчжоу – это место было не более чем небольшой возвышенностью, поросшей водными растениями. Интересно, как армия Юэ в то время смогла найти лодки?
Теперь, стоя на башне Буду [59] в городе Сюньчжоу, можно издалека увидеть черные тучи, клубящиеся над болотом Ечжао. Что до самого болота, то его закрывают многочисленные крыши и карнизы. В Сюньчжоу настоящее буйство архитектурных стилей, однако более распространены фронтонные карнизы и нависающие углы крыш царства Вань. На узких улочках полно ярко освещенных ресторанов и гостиниц, а запах пудры с улицы Красных фонарей доносится до самой вершины башни Буду. Что касается лавок, которые можно встретить повсюду, – не обманывайтесь простым внешним видом. Неизвестно, какие сокровища скрываются в их недрах. Трудно представить, что на юго-западной границе царства Лань в месте с труднопроходимыми дорогами может стоять городок, который никогда не спит и процветает. Болото Ечжао, возможно, и опасное место, но редкие сокровища, которые можно найти там, привлекают искателей приключений со всех уголков Восточного материка. С точки зрения оживленности Сюньчжоу, столь непохожий на захолустное царство Лань, больше напоминает город в царстве Вань.
Кстати, только что один лавочник перевел мне вывеску на башне Буду: там сказано, что в болоте Ечжао слабая вода [60], и пересечь его на лодке сейчас нельзя. Но если с древних времен вода в болоте была такой, то как же справилась армия Юэ? Действительно интересный вопрос, и эта старая история почти захватила меня.
«Размышления из сада. Очерк о Сюньчжоу»
А-Лянь внимательно записывала все, что рассказывала Подслушивающая ракушка. Изначально это собирался делать он, но почерк у А-Лянь был намного лучше.
– А ведь мой отец был наставником наследного принца! – Он выглядел пристыженно, хотя у его отца, который наставлял наследника, не было времени учить читать и писать сына.
– Ты генерал-командующий, – утешила его А-Лянь. А затем спросила: – Что потом случилось с Тяньсо?
– То же, что и с Беспокойным Лодэ. – Выражение его лица стало странным. – Все еще вспоминаешь ту стрелу? – Позже он отправил человека разыскать ту серебряную стрелу, но ему больше не представилось возможности вернуть ее Тяньсо.
– Нет-нет. – А-Лянь знала, что он по-прежнему думал, будто она мелочная. – Тяньсо не такой импульсивный, как Беспокойный Лодэ. Он хитрый, и у него жестокое сердце… Я думала, он добьется большего успеха.
Он не мог объяснить это А-Лянь. Она очень умная женщина и многое знает о кланах, но все-таки ебэйцы были слишком прямолинейными и честными. Можно ли использовать хитрость, когда тебя затянет в такой водоворот, или, говоря иначе, нужно ли ее использовать? Часто выбор остается за другими. Он не хотел углубляться в эту тему, и А-Лянь все равно мало что понимала.
Третья ракушка была брошена на угли. Эти сокровища давали очень обрывочную информацию, но память ведь такая штука: даже если что-то не помнишь, стоит ей немного помочь, и она сама заполнит недостающие пробелы.
Эта ракушка была больше, и послание в ней оказалось длиннее:
«Семнадцатое июня, пасмурно. После десяти дней марша по болоту Ечжао мы окончательно были заблокированы водой. Цинхэн сказала, что это слабая вода. Это в самом деле так. Но если мы не перейдем болото, то тысячи людей в караване задохнутся здесь. Независимо от того, помогут ли плоты из кожи, я должен попробовать. Времени осталось не так много, если до зимы не доберемся до юга, то быть беде».
– Тогда ты уже думал о зиме в Нинлане? – А-Лянь удивленно выпучила глаза. Зрелище напоминало взгляд изумленной кошки. – Никто из нас даже не знал, удастся ли выжить.
Он улыбнулся:
– Сможешь ты выжить или нет – одно, а хочешь ли ты этого – совсем другое. Если бы я думал только о болоте Ечжао, то, возможно, не смог бы дожить до первой зимы в Нинлане.
А-Лянь покачала головой:
– Ты действительно… – Она обдумывала эти слова какое-то время, а затем все же сказала: – Император не зря назначил тебя военным наместником царства Юэ.
При упоминании императора они оба вдруг замолчали.
– Я еще не говорил тебе. – Он вдруг кое-что вспомнил. – Два дня назад феникс принес императорский указ: его величество наградил А-Хуаня титулом хоу Диннаня и пожаловал звание генерала гвардии Юйлинь.
– А-Хуаню всего девять лет, – горько усмехнулась А-Лянь. – Он более многообещающ, чем ты? Мне стоит порадоваться?
– Вот почему я не сказал тебе сразу. Феникс прилетает лишь дважды в год… Наша семья все еще вместе, разве это не повод для радости?
А-Лянь обняла себя за плечи и прижалась к его груди.
– Я старею, – серьезно сказала она, и в ее голубых глазах мелькнул страх, – и я боюсь.
Он нежно гладил тонкие лопатки жены, не зная, как ее утешить.
* * *
На одиннадцатый день перехода болота Ечжао даже сам Чжу Ин начал сомневаться, не было ли решение отправиться в Хуачэн ошибкой. Единственное, что могло подтвердить правильность, это то, что за это время он ни разу не видел огней сигнальных башен на западе.
Покинув Сяян, армия Юэ разделилась на две группы. Тун Манькунь и Фан Цзеши с четырьмя тысячами лучших кавалеристов отправились в Лисян, чтобы создать видимость, будто они лишь авангард. Остальную часть войска вел Чжу Ин через болото Ечжао. Если бы Чжу Ин зря беспокоился насчет Цзо Цзиньтяня, то Тун Манькунь уже зажег бы сигнальные огни на окраине болота Ечжао, чтобы призвать группу Чжу Ина повернуть к Лисяну. Если бы подозрения не оказались беспочвенными, то Тун Манькунь должен был проехать мимо