Цинхэн не знала, как долго они тонули, видела лишь темно-зеленую воду внизу, которая отличалась от слабой синей воды над головой. Виднелись смутные силуэты рыб. Слабая вода, поднятая Земляным питоном, ударилась о нижнюю воду. Как и на поверхности озера, в темной воде бурлили мелкие пузырьки – и все они были кристально синими. Цинхэн внезапно сообразила, что под слабой водой находится обычное озеро. Должно быть, именно здесь жил Земляной питон.
Упавший на дно питон принес с собой мощный импульс. Огромная сила удара сдавила ледяной барьер. Мелкие осколки льда откалывались, издавая тревожный звон. Но прежде чем Цинхэн успела что-то сказать, сапфир на ее шее испустил ослепительный синий свет, похожий на сияние падающей звезды. В тот же миг треск разрушающегося барьера исчез. Цинхэн с удивлением прикоснулась к подвеске. Это было очень странное чувство: казалось, она может ощутить, как Земляной питон утешает ее.
Теперь Цинхэн была почти уверена, что проблемы вызвала золотая подвеска, которую храм Цзунчжэн использовал для ограничения ее сил. Ей также казалось, что ожерелье как-то связано с этим огромным Земляным питоном. Сапфир не только более не блокировал духовную силу, но и обеспечивал постоянный приток энергии, далеко превосходящий ее собственные силы. Иначе как бы она могла простейшим ледяным заклинанием запечатать такой кристаллический барьер на спине Земляного питона? Этот барьер надежно примерз к спине монстра, препятствуя слабой воде.
Но принцесса не чувствовала никакой благодарности ни к Земляному питону, ни к мистикам из храма Цзунчжэн! Если бы не проклятый сапфир, возможно, эта огромная змея не поднялась бы из глубин болота Ечжао, чтобы атаковать плот, и, возможно, множество ебэйцев и солдат Юэ смогли бы благополучно добраться до южного берега и достичь подножья гор Лэйянь, как и хотел Чжу Ин.
Только в этот момент она наконец вспомнила, что рядом с ней военный наместник царства Юэ, командующий десятками тысяч солдат. Обычно грозный генерал сейчас мирно лежал у ее ног. Она никогда не рассматривала Чжу Ина. Оказалось, его лицо, на котором никогда не было довольного выражения, с этого ракурса выглядело очень молодым и странно печальным. Прямые брови вразлет неожиданно придавали ему сходство с воином по имени Чу Е из ее племени. Не сдержавшись, она протянула руку и нежно коснулась бровей Чжу Ина указательным пальцем. Чу Е, должно быть, погиб в битве при Байма? Столько молодых, красивых и сильных воинов из племени Ванмо осталось погребено под белыми снегами Ебэя.
Брови Чжу Ина напряглись, и Цинхэн резко убрала руку, ее лицо вспыхнуло. Она прижала тыльные стороны ладоней к щекам – кажется, они сильно покраснели. Но почему? Цинхэн была сбита с толку. Мужчина рядом с ней убил бесчисленное множество воинов Ебэя. Его длинный обоюдоострый меч даже обагрился кровью ее отца. Сердце принцессы должно быть наполнено ненавистью и жаждой мести! В таком случае почему, когда она коснулась пальцем его лица, на душе были лишь покой и сочувствие, происхождения которых девушка не понимала? Неужели мрачные дни в столице империи изменили ее сердце? Ее тело снова напряглось, руки невольно обняли низ живота, но почувствовали лишь холод. Неудержимый хохот императора эхом раздался в ушах, чуть не разрушив голубой барьер.
Чжу Ину казалось, что он снова очутился в белом шатре.
Нежная ладонь матери мягко погладила его потную щеку.
– Опять бровь разбита, – сердито сказала она. Чжу Ин изо всех сил рвался на вершину и без конца сражался с остальными солдатами и генералами в лагере, пока полностью не выбивался из сил. – Отдохни немного, отец позже снова хочет проверить у тебя стихосложение.
Чжу Ин удобно устроился на коленях матери и заснул.
– Посмотри на себя, бровь разбита. – Император слегка нахмурился, будто был расстроен. Он притянул Чжу Ина к себе и неожиданно дрожащим голосом сказал: – Ты боишься? Не бойся! В будущем все поймешь. Твой отец – необыкновенный человек… Когда он уйдет, кто во всем мире сможет еще поговорить со мной? Просто оставайся подле меня, и я… я буду в вечном долгу перед ним.
– Хорошо служи его величеству, – мать нежно расчесывала его волосы пальцами, – в отличие от отца, ты гораздо уживчивее. Нет ничего плохого в том, чтобы следовать за императором.
– Но… – Чжу Ин стиснул кулаки, – это же он отдал приказ обезглавить отца.
В уголке губ матери появилась грустная улыбка:
– В будущем ты все поймешь, твой отец… Он родился ради его величества и умер ради него. Такова судьба, предопределенная Небесами… Ты хороший ребенок, не будь как отец. – Голос матери мало-помалу становился все тише, и алая кровь постепенно заливала синие камни.
– Матушка! – Чжу Ин в изумлении выпучил глаза и сделал несколько шагов назад. – Тебе я тоже не нужен?
Он протер глаза, и мертвое тело матери внезапно превратилось в Земляного питона.
– Есунь! Есунь! – закричали несколько больших птиц сверху. – Есунь! Есунь! – Они радостно бросились вниз, клюя мечеподобными клювами глаза Земляному питону.
– Прочь! Прочь! – взревел Чжу Ин и изо всех сил замахнулся мечом, но тот вдруг укоротился и стал похож на кинжал.
– Ай! – Болезненный крик показался ему знакомым, казалось, он принадлежал женщине, которую он знал.
Чжу Ин с трудом разлепил веки и увидел мерцающий зеленый свет. Он лежал на чем-то белом, размахивая роговым кинжалом в руке. Цинхэн сжалась у его ног, прижимая ладони к бедру, из-под ее пальцев сочилась ярко-красная кровь.
– Цинхэн? – изумленно воскликнул Чжу Ин и затем весь содрогнулся от потрясения, а зеленый свет снаружи внезапно стал намного ярче.
Для птиц есунь лакомство, которого они так ждали, теперь было достать тяжелее. Сюда их привело дыхание земляного питона. Такая сильная аура могла быть только у огромных земляных питонов – идеально для того, чтобы пернатые хорошо поели. Однако змей, выпрыгнувший из слабой воды, оказался слишком велик. Он был настолько огромен, что три птицы Есунь невольно заволновались: откуда им следует начать пир?
Прежде чем Земляной питон упал