Земляной питон вернулся в иссиня-черные нижние воды. Он вытряхнул из глаза утонувшую птицу и быстро поплыл вперед в облаке кровавого тумана. Выжившая есунь все еще скользила по небу, но теперь питон больше не думал о сражении с ней. Лишь хотел поскорее вернуться в свое логово, чтобы залечить раны.
Еще не оправившись от потрясения, Гун Гуйсуй ступил на траву. Мягкая и упругая, она все же была намного прочнее плота. Остальные люди на берегу были такими же бледными, как и он, и торопливо помогали другим добраться до берега. Никто не заметил, как белая тень быстро удалялась под водой. Да кому вообще захочется снова встретиться с подобным монстром?
Лишь в небе еще скорбно кружила птица есунь, ожидая возвращения своих компаньонов. Она громко кричала, призывая других птиц объединиться для борьбы с этим необычным Земляным питоном. А тот самый питон спешно покидал болото Ечжао и быстро плыл к горам Лэйянь на юго-западе. Там стоял один пик, откуда бил источник всей слабой воды – скала Цюнши, и внутри этой скалы – его логово.
Глава шестая
Скала Цюнши
После великой победы при Яньхо [65] император устроил банкет со всеми генералами. Командующий легкой кавалерией Чжу Ин был удостоен места подле императора за боевые подвиги.
На банкете император приказал знатной даме из крылатых прислуживать гостям. Крылатая была искусной певицей и обладала невероятной красотой, так что все генералы были ей очарованы. Император спросил Чжу Ина: «Хочет ли драгоценный подданный эту девушку?» Остальные генералы ужасно позавидовали ему, но Ин только улыбнулся и промолчал. Император был удивлен и спросил снова: «Тогда какая же женщина нужна драгоценному подданному?» Ин не отвечал. Император продолжал упорствовать, и наконец Ин произнес: «С тонкой талией и длинными ногами». Все сидящие рассмеялись.
Весной пятого года правления император подарил Чжу Ину принцессу Цинхэн, а также пожаловал золото, жемчуга и приложил письмо на шелке. Чжу Ин встретил принцессу Цинхэн в Ебэе, открыл письмо. Там было написано: «Дарим девушку с тонкой талией и длинными ногами».
«Неофициальная история империи Чао»
После прослушивания стольких ракушек подряд на него нахлынуло слишком много воспоминаний. Он почувствовал усталость и откинулся на спинку кушетки.
– Чай. – А-Лянь поднесла ему пиалу со свежим гуапянем [66]. – Хочешь чем-нибудь перекусить?
– Да. – Он улыбнулся. – Может, кашу из толченых желудей?
А-Лянь вдруг вскинула голову:
– Каша из желудей… скажи, с ними все в порядке?
– Точно в порядке, – вздохнул Чжу Ин. – Они гораздо проницательнее нас.
А-Лянь склонила голову, не зная, что и думать, а ее пальцы нежно потерли золотую цепочку на шее.
– Хочешь вернуться и посмотреть? – спросил Чжу Ин.
А-Лянь покачала головой:
– Время, когда это место принадлежало нам, в прошлом.
* * *
Это был словно огромный внутренний двор. Чжу Ину так показалось.
Он не знал, как попал туда. За темным барьером слышался свист – это Земляной питон несся сквозь зеленые воды. Шум наверняка был ужасающей силы, но когда он проходил через барьер, то звучал будто колыбельная, которую мать пела Чжу Ину в детстве. Так он и заснул, держа Цинхэн в руках и прислонившись к ледяной стене, понятия не имея, как долго огромный змей плыл и сколько смертей оставил после себя. Когда он проснулся, то оказался в месте… которое можно было охарактеризовать только одним словом – странное.
Оно действительно было похоже на внутренний двор, со всех сторон окруженный высокими стенами из скал. Даже если задрать голову, все равно не видно конца этих стен за бескрайним морем облаков. На почти отвесных красных скалах имелась лишь редкая растительность. Из этой огромной каменной бочки мог бы вырваться на свободу только крылатый. Что же о дне бочки, то это похоже на странную долину, но очень уж широкую. По грубым подсчетам от одного конца долины до другого – около ста ли, что составляет почти день пути. На дне росло не так уж много деревьев, только в центре целая роща из древних дубов, даже с такого расстояния была заметна пышная зелень их листвы. А вокруг – только красная глина и камни, редкие травы и кустарники, что придавало долине бесплодный вид.
Земляной питон давно исчез, оставив Чжу Ина и Цинхэн лежать на большом камне на окраине долины. Рядом с ними находился глубокий и тихий водоем не более десяти ли в диаметре с невероятно чистой синей водой – с первого взгляда было понятно, что она слабая. Странно то, что, глядя с берега, можно отчетливо разглядеть красные каменные стены, уходящие далеко вглубь. Водоем был слишком глубоким, а горные стены закрывали солнце, поэтому невозможно было увидеть дно. Однако все равно было непонятно, сообщается ли он с внешним миром и этим ли путем Земляной питон принес их в долину.
За последние два дня произошло слишком много неожиданного. Поскольку Земляного питона больше нет поблизости, Чжу Ин не смог бы разобраться, даже если бы захотел. Он сидел на камне и размышлял о произошедшем. Уже стоял полдень, и красные валуны впитали в себя солнечный жар, сделавшись приятно теплыми. Но первое, что вспомнил Чжу Ин, бросило его в холод.
Да, он посмотрел на Цинхэн в своих объятьях. Длинная юбка девушки еще не высохла и плотно облегала ее фигуру. Цинхэн, которой скоро исполнится двадцать, – уже не маленькая девочка. Ее изящные изгибы могут вызвать зависть даже у зрелых женщин. Взгляд Чжу Ин скользнул по ее вздымающейся груди, а затем по мягким линиям тела до слегка выступающей нижней части живота, где и остановился. Его взгляд горел огнем, и имей он реальную силу, то уже спалил бы зеленую парчовую юбку и открыл бы правду.
Цинхэн – главная жена, подаренная императором Чжу Ину. Когда эта новость впервые долетела до его ушей, сердце екнуло.
Он встретил Цинхэн на поле битвы – в то время ее звали Цихай Лянь. Она вела вороного коня, охраняя лежащее на нем мертвое тело Цихай Чжэньюя. Ебэйский ветер поднял ее вуаль, заставив окружившую армию Чао забыть об оружии в руках. Он до сих пор помнил, как Цихай Лянь стояла среди горы трупов, охраняемая оставшейся кавалерией Ебэя. Ее рука указала через поле, и она объявила ясным, звонким голосом: «Тот генерал Чао, что убьет моего отца, станет моим мужем!» В этот момент даже телохранители вокруг него удивились.