Тесса схватила коробку своей любимой якисобы быстрого приготовления, надорвала крышку и залила лапшу кипятком из диспенсера. Джин достал из холодильника ведерко мороженого, и они с Тессой уселись на полу у прилавка, лицом к окну. Тесса сняла крышечку целиком, и из коробки поднялся густой ароматный пар. Тесса попробовала лапшу – и тихонько рассмеялась от удовольствия:
– Какая же вкуснятина!
Эта якисоба была почти точь-в-точь как жареная лапша, которую они с Джином ели на фестивалях, только капуста и лук в ней были не пассированные, а сушеные. Ну и пусть – Тесса все равно любила лапшу в коробочках: пикантная, солоноватая и тягучая, она была просто пальчики оближешь. Да и вообще, не важно, жареная якисоба или магазинная – этот вкус всегда будет напоминать ей о том, как они с Джином веселились на фестивале, а ветер уносил их смех в иссиня-черное небо, к звездам, и те тоже смеялись, подмигивая с высоты беззаботным смертным.
Джин бросил взгляд на ее коробку: лапши там оставалось совсем на донышке.
– А знаешь, я до встречи с тобой не очень любил якисобу. Мне больше нравился рамен: у него бульон густой, наваристый. А якисоба мне казалась какой-то… слишком сухой, что ли.
– А я ее обожаю! – воскликнула Тесса. – Это лучшая лапша в мире!
Джин рассмеялся:
– Вот и я теперь того же мнения. И все из-за тебя. Ты заставляешь меня смотреть на привычные вещи другими глазами.
Тесса ухмыльнулась:
– У якисобы всего один недостаток – кончается слишком быстро.
Джин открыл ведерко с мороженым и протянул Тессе ложку.
– Хочешь попробовать? Клубничное с кусочками моти.
– Спрашиваешь! Единственное, что меня остановит, так это Меч Тысячи Душ! И то не факт. – Тесса шустро зачерпнула полную ложку мороженого и понесла было ко рту, но тут маленький кусочек ледяной массы упал ей на запястье. – Ой. Мне бы салфетку.
– Вот, возьми. – Джин вынул из кармана свой белоснежный хлопковый платок и протянул Тессе. На одном из уголков красовался вышитый дракон.
– Я постираю и верну, – пообещала Тесса.
От платка исходил аромат чистоты и солнца, и неудивительно: в Кисарадзу выстиранное белье сушат на улице, под открытым небом.
Губы Джина изогнулись в усмешке.
– Можешь просто взять его с собой на следующий урок с Китом – сам постирается как миленький.
Тесса залилась смехом.
– И не говори. Честное слово, такое только Кит мог придумать. – Вдруг она осеклась и погрустнела. – Как по-твоему… у нас получится? Мы ведь все-таки смертные.
– Ты Тесса, – твердо заявил Джин, как будто этим все было сказано.
– Да ладно, а я уж подумала, ты Аканэ Акияма на мороженое пригласил.
Естественно, она Тесса, кто же еще?
– Тесса Мията, ты самая упрямая девчонка на земле, и дерешься ты всегда до самого конца, даже когда понимаешь, что тебе крышка.
– Эй, эй, полегче! Я сюда поесть пришла, а не обидные откровения выслушивать!
– Мне еще столько хочется тебе сказать, что и ночи не хватит, – произнес Джин. – Но я не шучу. Даже если сейчас ты сомневаешься в своих силах, я точно знаю: когда придет время сражаться, мы будем на высоте и не ударим в грязь лицом. Таких упертых, как ты, даже среди бессмертных днем с огнем не сыщешь. И никакой враг мне не страшен, если ты на моей стороне.
Тесса низко опустила голову, чтобы Джин не видел ее покрасневших щек.
– Спасибо, дружище.
– Обращайся, – весело отозвался Джин. – Ободряющие речи – мой конек, я сутки напролет болтать могу. Оплата мороженым.
Тесса прыснула со смеху, к ней присоединился и Джин. Некоторое время они сидели молча, смакуя тающее на языке мороженое и глядя на улицу за окном, которую знали как свои пять пальцев. Сколько раз они по ней гуляли – уже и не вспомнить. Иногда вдвоем, иногда в одиночку или со своими родными. И пусть сейчас их семьи находились совсем в другом мире, Тесса с Джином ни на минуту о них не забывали.
Джин скользнул взглядом по дороге, туда, где друг против друга стояли дома его отца и родственников Тессы, и на его лице появилось виноватое выражение. Он задумчиво сдвинул брови:
– Я вроде бы и скучаю по дому, но возвращаться туда не особо хочу. Странно, да?
– Знаешь, я всей душой люблю своих родных, – тихо произнесла Тесса. С тех пор как она впервые побывала в городе магии в начале нынешнего лета, она постоянно об этом думала. – Но я кое-что поняла: нам не всегда суждено шагать одной дорогой – и в этом нет ничего страшного. Даже если время от времени мой путь будет уводить меня в сторону, я все равно буду к ним возвращаться – ведь они моя семья. – Она повернулась к Джину. – А вот ты лучше держись рядом со мной и не вздумай пропадать.
– Я всегда буду рядом, – серьезно ответил Джин.
Тесса снова посмотрела в окно, и в ее душе шевельнулось какое-то странное, тревожное чувство. Сколько раз они с Джином проходили по этой самой улице, не замечая друг друга в толпе? А что, если однажды это случится снова и между ними возникнет трещина, которая будет медленно расти, пока не превратится в пропасть?..
Лицо Джина вдруг просветлело.
– Может, потренируемся?
Тесса демонстративно закатила глаза, и Джин расхохотался. Для мальчишки, который вечно твердил, что не хочет управлять додзё отца, когда вырастет, он слишком уж любил тренировки. Его хлебом не корми – дай позаниматься, ведь как он сам говорил: практика – залог успеха.
– Какой же ты неугомонный, будущий наследник додзё, – поддразнила его Тесса. – Но раз уж нам предстоит сражаться с самими богами, я принимаю твое предложение. Только давай завтра вечером? И непременно с мороженым!
Джин заглянул в ведерко и оторопел.
– Ты украла последнюю ложку!
– Ты сам сказал – угощайся, так что это не воровство!
Он рассмеялся. А Тесса подумала, что, когда все закончится, в числе ее самых любимых воспоминаний о Цикле смены богов будут их с Джином ночные посиделки – с разговорами по душам, тренировками и мороженым.
Если, конечно, им вообще повезет выжить…
Ох мамочки.
14
На следующий день у невезучих снова был урок с Кагуцути. И снова они бежали вверх по склону, преследуемые языками божественного огня, пока сам бог где-то прохлаждался.
Стоит ли говорить, что невезучие такой тренировке не слишком