Так что же происходит с американскими детьми, которые обычно получают свой первый смартфон в 11 лет, а затем погружаются в культуру инстаграма, тиктока, видеоигр и онлайн-жизни на оставшийся подростковый период? В эпоху игрового детства подростки последовательно получали опыт, соответствующий их возрасту и чувствительным периодам, через которые они проходили одновременно со сверстниками. Однако в эпоху телефонного детства молодых людей затягивает в водоворот взрослого контента и опыта, который поступает в произвольном порядке.
Идентичность, самоощущение, эмоции и отношения сформируются иначе, если будут развиваться в Сети, а не в реальной жизни. То, что поощряется и осуждается, насколько крепкой становится дружба и, главное, к чему стоит стремиться – все это определяется тысячами постов, комментариев и лайков, которые дети видят каждую неделю. Любой ребенок, который проводит чувствительный период в качестве активного пользователя социальных сетей, неизбежно формируется под влиянием их культуры. Это может объяснить, почему показатели психического здоровья у поколения Z значительно хуже, чем у миллениалов: поколение Z стало первым, кто провел половое созревание и чувствительный период культурного обучения в смартфонах.
Гипотеза о связи полового созревания и влияния социальных сетей – не просто мое предположение. Недавнее британское исследование обнаружило прямые доказательства того, что половое созревание действительно является чувствительным периодом, когда социальные сети могут нанести наибольший вред. Группа под руководством психолога Эми Орбен проанализировала два больших набора данных, собранных в Великобритании, и обнаружила, что отрицательная корреляция между использованием социальных сетей и удовлетворенностью жизнью была выше для подростков от 10 до 15 лет, чем для людей от 16 до 21 года и прочих возрастных групп [132]. Также они изучили данные крупного лонгитюдного исследования, чтобы проверить, сообщают ли британские подростки, которые в течение одного года стали проводить больше времени в социальных сетях, об ухудшении психического здоровья в следующем году. Для тех, кто находился на пике полового созревания (который у девочек наступает немного раньше), ответ был положительным. Для девочек наиболее уязвимым оказался период с 11 до 13 лет, а для мальчиков – с 14 до 15 [133].
Эти результаты ясно показывают, что принятый (и необязательный) минимальный возраст для регистрации в социальных сетях – 13 лет – занижен. Тринадцатилетние подростки не должны бесконечно листать посты инфлюенсеров и незнакомцев, пока их уязвимый мозг активно ищет примеры для подражания. Они должны играть, общаться и проводить время с друзьями в реальной жизни, при этом оставляя место в потоках входных данных для социального обучения у родителей, учителей и других ролевых моделей в их окружении.
Сложив данные воедино, можно понять, откуда на графиках из предыдущей главы взялись такие резкие скачки. Поколение Z – первое поколение, которое прошло через половое созревание, сгорбившись над смартфонами и планшетами. В их жизни стало меньше личного общения и совместных приключений с друзьями. По мере «подключения» детства к Сети – особенно в период с 2010 по 2015 год – подростки стали более тревожными, подавленными и хрупкими.
В этом новом телефонном детстве экраны, асинхронное взаимодействие и подобранные алгоритмами инфлюенсеры заменили свободную игру, подражание и социальное обучение у живых ролевых моделей. В каком-то смысле дети лишились самого детства.
В итоге:
• Детство человека сильно отличается от детства любого другого животного. К 5 годам мозг ребенка достигает 90 % своего полного размера, но затем требуется много времени для его настройки. Такое медленное детство является адаптацией, которая нужна для культурного обучения. Детство – период ученичества, когда дети осваивают навыки, необходимые для успеха в своей культуре.
• Свободная игра важна для развития не только физических навыков, но и социальных, таких как разрешение конфликтов. Однако игровое детство сменилось телефонным, поскольку дети и подростки перенесли свою социальную жизнь и свободное время в Сеть.
• Через игру дети учатся взаимодействовать, синхронизироваться и соблюдать очередность. Им необходимо подражать другим, и они получают от этого огромное удовольствие. Подражание и синхронизация укрепляют связи между парами, группами и целыми сообществами. Социальные сети, напротив, в основном асинхронны и перформативны. Они вмешиваются в процесс подражания, из-за чего активные пользователи начинают испытывать социальный голод.
• Дети рождаются с двумя программами обучения, которые помогают им осваивать местную культуру. Предвзятость конформизма мотивирует их копировать то, что кажется наиболее распространенным. Предвзятость авторитета – копировать тех, кто кажется наиболее успешным. Платформы социальных сетей, созданные для вовлечения, захватывают процесс социального обучения и заглушают влияние семьи и локального сообщества, одновременно фиксируя внимание детей на инфлюенсерах сомнительной ценности.
• Социальное обучение происходит на протяжении всего детства, но для культурного обучения существует чувствительный период, который охватывает возраст примерно от 9 до 15 лет. Уроки, усвоенные в эти годы, а также сформированная идентичность могут оставить более глубокий след, чем в другие периоды. Это время – критический момент полового созревания. К сожалению, именно тогда большинство подростков из развитых стран получают собственные смартфоны и уходят жить в Сеть.
Глава 3
Режим исследования и потребность в рискованных играх
В последние десятилетия взрослые в Америке и прочих западных странах приняли два противоречивых решения, касающихся безопасности детей, и оба оказались ошибочными. Во-первых, мы посчитали реальный мир настолько опасным местом, что запретили детям исследовать его без присмотра взрослых, хотя с 1990-х годов риски, связанные с преступностью, насилием, пьяными водителями и большинством других угроз резко снизились [134]. Во-вторых, мы не стали добиваться хлопотной разработки возрастных ограничений для детей в интернете, а просто отправили их свободно бродить по виртуальному Дикому Западу, где угроз предостаточно.
Рассмотрим пример нашей близорукости. Многие родители безумно боятся, что их ребенок попадет в руки насильника. Однако сегодня сексуальные преступники проводят большую часть времени в виртуальном мире, поскольку интернет значительно упрощает как общение с детьми, так и поиск и распространение материалов сексуального и жестокого характера с их участием. Приведу отрывок из статьи