– Сейчас посмотрим.
Я потянула дверцу на себя, и она с лёгкостью открылась.
– Нет, спасибо. – Я заглянула в тёмное, глубокое нутро, уходящее куда-то вниз.
– Ой, Мари, а тебе не страшно туда спускаться? – опасливо заглянула и Люсиль.
По правде, я трусила. Но, чувствуя ответственность за детей, просто обязана была узнать, что там есть.
– Немного, – ответила уклончиво и стала спускаться по деревянным крутым ступеням в подпол, где было ощутимо прохладно.
На краю сознания мелькнула мысль: надо бы накинуть шаль. Но я ведь только гляну одним глазком и поднимусь обратно, поэтому продолжила спускаться.
Из предосторожности не забыла подложить под дверку кочергу, чтобы она не захлопнулась.
Пламя свечи выхватывало из чернильной темноты ровные побелённые стены. Ничего ужасного или подозрительного я пока не видела. Но, когда нога уперлась в дощатый пол, я сделала несколько шагов и закричала… От радости и восторга! Этот чудесный артефакт всё-таки был здесь и действовал, потому что на стенах и полках лежали продукты и выглядели они очень даже свежими, будто их положили на хранение только вчера или даже сегодня!
– Люсиль! Здесь есть артефакт! И продукты! – закричала я, чувствуя облегчение на душе. Коснулась пальцами копченого окорока, подвешенного на крюке. О, как же аппетитно он пах! Не удержалась, подняла крышку пузатого горшка и увидела, что в воде плавает масло!
Нашла и соль в большом берестовом туесе. И колбасы, и мясо! И овощи!
Да чего тут только не было!
Окинув взором наши «сокровища» я, поежилась от холода, развернулась и стала подниматься по лестнице. Уже почти поднялась, когда кочерга с противным звоном отъехала по каменному полу, а крышка с грохотом захлопнулась, отрезая меня от кухни.
Ещё и от ветра потухла свеча.
Я оказалась одна в кромешной темноте.
– Эй! Эй! – закричала и принялась толкать дверцу, которая не поддавалась. Её как будто что-то намертво держало.
– Хе-хе-хе! – раздался над ухом злорадный смех призрака. – Надо было убираться из моего дома подобру-поздорову. А теперь ты навсегда останешься здесь.
– Да что ты такое говоришь! Хочешь, чтобы я жила с тобой вечность?
– О нет. Чтобы стать неприкаянным духом, надо быть проклятым. А ты добрая дурочка. Так что доживай свой последний день! Хе-хе-хе!
Я отчаянно продолжала толкать дверь, но она не поддавалась.
Оставалась ещё надежда, что в дом войдет Люсиль и поймёт, что я здесь.
Только эта мысль не давала мне впасть в полное отчаяние.
И да, скоро раздались детские шаги.
– Мари! Мари! Смотри, сколько мы собрали уже яблок! – раздались довольные детские голоса.
– Я здесь! – закричала я изо всех сил и забарабанила кулаками по крышке.
– Ой! – пропищала Люсиль и зашагала в сторону подпола. Стоило ей приблизиться, в доме раздался жуткий грохот, стены задрожали и разнесся громкий злобный вопль:
– Прочь из моего дома! Прочь! Или сожру! Вон!
Я сама испугалась. А уж малышка Люсиль так закричала, что я едва кубарем не скатилась по ступеням.
Я так замерзла, что уже ног не чувствовала. Ещё немного – и околею. Но сейчас я думала не о себе.
– Не смей! Не смей, чудовище злобное, трогать детей! Или поймаю тебя и разорву на мелкие клочки!
– Ха-ха-ха! – веселился призрак.
В отчаянии я продолжала бить по крышке кулаками.
Я понимала, что нахожусь в безвыходной ловушке, но от накатившей ненависти к подлому призраку не могла остановиться.
Вдруг щеколда щелкнула, крышка немного приоткрылась, ослепляя меня узкой полоской яркого света.
Не думая, я сунула в неё пальцы, толкнула изо всех сил.
Крышка откинулась. Я буквально выпрыгнула из подпола и едва не сбила сжавшуюся в комочек Люсиль.
– Ах ты! – шипел призрак, кружась вокруг неё. А она сидела, накрыв голову ладошками, крепко зажмурив глазки и беззвучно плакала.
– Всё хорошо! Хорошо! – обняла я крепко девочку. И сама зарыдала, не веря, что всё действительно обошлось. Ведь я была на краю гибели!
Уж этот мерзкий призрак!
***
Эван крутился под ногами, играя с палочками под столом, а мы с Люсиль готовили целое пиршество из продуктов, которые нашли в подполье.
– Это всё моё! – то и дело мелькал дядька и злобно шипел на нас.
– Вы же не можете это съесть. Дождетесь, когда артефакт перестанет действовать и всё стухнет. Представляете, какой запах окутает дом? – дразнила я призрака.
– Я не чувствую запахов!
– Зато будете созерцать, как набегут крысы.
– Здесь нет крыс, благодаря артефакту! – прорычал он.
– То есть? – обернулась я. – Если так подумать, то дом стоит хорошенько обыскать. Вдруг, найду ещё что-то полезного.
– Прокляну! – угрожающе рявкнул призрак.
– А может, мы за вас попросим у жрицы, чтобы она помолилась за вас, мистер Каратти? – пропищала Люсиль.
Призрак неожиданно застыл в воздухе.
– Денег тебе не хватит, отмолить, малявка, моё проклятье!
– Почему? – похлопала малышка длинными ресничками. – Неужели всё измеряется только деньгами?
– У вас в карманах пусто. Там и измерять нечего. Проедите запасы и с голоду сдохнете!
– Фу, какой ты гадкий, дядюшка! – нахмурилась я и махнула, отгоняя его как муху.
– Да, я такой, – осклабился призрак.
– Омерзительный. И пахнет от тебя… Фу как, – я демонстративно поморщилась, хотя от него ничем не пахло.
– Это чем же? – подлетел он ближе и завис над столом.
– Тем из чего состоит твоя подлая душонка!
– Ах ты! – он замахнулся. Но его кулак проскользнул сквозь меня.
– Ты не можешь причинять вред живым, так что тебе, неуважаемый дядюшка, только и остаётся, что давиться злобой.
– Я тебя выживу из моего дома! Клянусь!
– А знаешь что? – я резко развернулась. – Как только мы проедим провизию, меня в этом доме ничего не будет держать. И я… покидая дом, знаешь, что сделаю с ним? – блефуя, я мстительно прищурилась. Мне отчаянно хотелось найти слабое место призрака, чтобы не жить в доме с ощущением, что сидишь на пороховой бочке.
– Ничего ты не сделаешь! Не посмеешь!
– Посмею!
Только потому, что я погладила успокаивающе ручку застывшей Люсиль, призрак догадался, что я издеваюсь над ним.
– Ах ты! – снова его рука прошла сквозь меня.
– А ты, я вижу, только и способен, что поднимать руку на