— Просто одна из тех, кто не рад моему возвращению, — пробормотала я, ощущая, как по спине пробежали мурашки от собственной глупости. Ревность? Серьезно? После всего, что произошло за этот год, позволять себе расстраиваться из — за какой — то завистливой девчонки — верх идиотизма.
Тобиас молчал, но я чувствовала его недоумение, даже не глядя на него.
– Кажется, у неё что — то было с Кейдом, пока меня не было. Не знаю точно.
Тишину разорвал резкий, гневный выдох. Я подняла глаза — его лицо оставалось каменным, но я знала: внутри он уже закипал. Читать его было сложно, но я видела его в ярости раньше.
— Ты что — нибудь выяснила?
Смена темы. Спасибо.
Я отрицательно мотнула головой, нервно закрутила прядь волос за ухо и прижалась спиной к полке.
— Нет. Но даже если бы выяснила — не сказала бы тебе.
— Почему?
— Потому что… — Я поднялась, поправив юбку. — Ты выбрался оттуда. Тебе нужно восстанавливаться, а не таскать за мной мой багаж.
Тобиас встал рядом, выхватил у меня книгу и, не глядя, сунул её на полку — не туда.
— Я живу ради смерти, Джорни, — бросил он через плечо. — Кто — то пытался тебя убить. И ты думаешь, я это так оставлю?
Сердце рухнуло куда — то в пятки. Я оглянулась, проверяя, не подслушивает ли кто в темноте между стеллажами.
– Это был не он, — прошептала я, глядя на его непроницаемое лицо. Он кивнул — один раз, коротко. Доверяет моим словам.
— Он думал, я сделала это с собой.
Взгляд Тобиаса скользнул к моим рукам.
— Как и все остальные. Держи меня в курсе, Шрам.
Уголки губ дрогнули. Это прозвище — то, каким он называл меня до того, как я открыла своё настоящее имя. Тогда, в тёмном коридоре больницы, полной секретов.
Он не улыбнулся в ответ. Он никогда не улыбается.
И оставил меня одну — с руками, сжатыми на животе, будто только так я могла удержаться на ногах. Ноги будто приросли к полу, пока я скользила взглядом по корешкам книг, пытаясь унять дрожь в груди. Кто — то пытался меня убить. До сих пор странно даже подумать об этом, не то что сказать вслух.
Где — то в глубине сознания шевелилось смутное ощущение — будто полустёртая память, которую я не могла разглядеть. Что тот, кто напал на меня, сделал это не просто так. Что — то из прошлого. Связанное с родителями? С тем, почему они бросили меня, едва я сделала первый вдох?
Именно поэтому мне нужно было докопаться до правды. Даже если её скрывали не просто так.
– Так вот почему ты боялась меня?
Я вздрогнула так резко, что едва не опрокинула полку.
Кейд поймал меня за талию, не давая упасть. Горло перехватило от внезапного соприкосновения, а в животе предательски ёкнуло. Сердце, только что лежавшее где — то на полу, теперь бешено колотилось, пока я смотрела на него широкими глазами.
— Чт — то?..
Соберись, Джорни.
Его ноздри дрогнули, будто у дракона, готового спалить мир. Обычно тёплые глаза стали твёрдыми, а ладонь по — прежнему прижималась к моей спине.
Внезапно он схватил мою руку и резко закатал рукав.
— Кто — то сделал это с тобой?
Его палец провёл по шраму, и странное облегчение накрыло меня с головой.
Теперь он знал правду. Часть её.
И впервые за долгое время я почувствовала себя... живой.
Тук. Тук. Тук. Сердце колотилось так сильно, что ныли рёбра. Я медленно перевела взгляд с его руки, сжимающей мой локоть, на его лицо, искажённое недоверием, но промолчала. Не доверяла себе — ни чтобы говорить, ни чтобы двигаться. Сердце орало, требуя вырваться и бежать в комнату, но тело горело и цепенело, а ноги будто вросли в пол.
Чёрт. Чёрт. ЧЁРТ.
Жажда и голод — вот что пряталось за виной и предательством. Я сглотнула ком в горле, пока Кейд стоял передо мной неестественно неподвижный, всё ещё касаясь меня так, что колени подкашивались.
— Отвечай, — сквозь зубы прошипел он, сжимая локоть сильнее.
Голос миссис Гроув, библиотекарши, выглядевшей так, будто она на грани смерти, эхом разнёсся по коридору:
— Библиотека закрывается, скоро комендантский час.
Я выскользнула из хватки Кейда, встряхнувшись, будто вынырнув из оцепенения, и поспешила к выходу.
— Простите, — пробормотала, проходя мимо, в то время как Кейд оставался на месте.
Я не стала ждать, пока он ринется за мной с новыми вопросами. Фактически побежала по коридору, промчав мимо комнаты Слоан и Джеммы — их дверь была распахнута, и Исайя развалился на кровати Джеммы, — захлопнула свою дверь и рухнула на жёсткий пол, уткнувшись лицом в ладони.
Кейд подслушал мой разговор с Тобиасом. Это было вторжением в личное пространство, но вместо злости я чувствовала только стыд. Теперь всё вылезло наружу — нападение, психушка, грязные подробности моего побега…
Глава 10
Джорни
Я никогда не обращала внимания на слухи, витающие в Святой Марии, с момента моего поступления три года назад. В первый год я молчала, сливаясь с портретами на стенах, сохраняя бесстрастное лицо и пустой взгляд. Возможно, именно поэтому Кейд выделил меня среди всех. Я не была такой, как другие девушки здесь.
Нахождение в центре внимания заставляло меня нервничать — это стопроцентное наследие детства, где я чаще видела спины людей, чем их улыбки. Отверженность и предательство сплелись в непробиваемый щит: не привлекай внимания — и тебя не разочарует их уход.
Но потом появился Кейд.
Он увидел меня. И его губы растопили этот щит.
А теперь, спустя месяцы после моего исчезновения, слухи ползли за мной по пятам. Все следили за моими движениями. Кто — то делал вид, что не замечает меня, отводя взгляд, но другие — вроде Обри — специально перешёптывались и обсуждали меня за спиной.
Меня это не волновало.
Пока однажды утром за дверью не оказалась Слоан. Она кусала губу, и это не сулило ничего хорошего.
— Мне нужно тебя предупредить.
— О чём?
Она перевернула телефон, и я увидела заглавные буквы на экране:
Шепоты Мэри: «Слухи гласят, что Джорни Смит не пыталась покончить с собой.»
Сердце упало, как только я прочитала первое предложение. Страх острым ножом вонзился мне в горло. Дело не в том, что я хотела, чтобы все думали, будто я пыталась убить себя. Но я свыклась с мыслью, что