— У нас важная миссия, — напомнила я, больше себе, чем ему. — Город, люди, ответственность.
— А между делом? — он понизил голос почти до шепота. — Там нет места ничему… лишнему?
Я не ответила, только встретилась с ним взглядом, и в его глазах прочитала не вопрос, а утверждение. Когда Кел наконец ушел, я вдруг осознала, что до сих пор чувствую на себе отпечаток его присутствия, хотя он даже не прикоснулся ко мне. И это осознание было опаснее любых слов — ведь означало, что он уже проник под кожу, и я сама не заметила, как это произошло.
Глава 6
Мы прибыли в город на закате.
Небо уже потемнело, но башни мегаполиса горели, как гигантские кристаллы, пронзенные неоновыми жилами. Улицы пульсировали светом, рекламные голограммы плыли в воздухе, навязчивые и яркие, а потоки транспорта струились по магнитным магистралям, словно кровь по артериям. Все здесь кричало: вы — чужие. Смотрите. Восхищайтесь. Но не трогайте.
Мы ехали в транс-каре с прозрачной крышей — продолговатом, обтекаемом транспортном модуле. Салон был тихим, почти глухим, будто изолирован от реальности. Панорамные стены и потолок позволяли видеть все: небо, улицы, экраны, проносящиеся над головой дроны. Машина двигалась по выделенному маршруту, бесконтактно, управляемая центральной системой движения города. Я в первый раз оказалась внутри такой — и, несмотря на подготовку, сердце билось быстрее. Все казалось одновременно волшебным и пугающим. Гладкие панели, мерцающий дисплей маршрута, даже цвет подсветки менялся в зависимости от положения в потоке.
Я сидела напротив Кела. Мы молчали. Иногда наши взгляды пересекались — чаще же мы оба смотрели в окна, на этот город: странный и чужой.
Перед тем как мы подъехали, я успела рассмотреть улицы. Люди — такие разные, такие быстрые. Некоторые в деловых костюмах, с прозрачными кейсами и планшетами. Другие — в свободной одежде, с яркими волосами и светящимися татуировками. Кто-то разговаривал, кто-то — уткнулся в свои технические устройства. Группы, одиночки, пары — никто не обращал внимания на нас.
Я ловила каждую деталь: автоматические дроны, разносящие напитки; уличных музыкантов с синтез-инструментами; киоски, встроенные в стены зданий. Все казалось живым. Перегруженным. Безумно интересным.
Мы успели изучить уровень развития планеты, но одно дело читать, другое — видеть.
Транс-кар остановился у отеля — зеркальной башни, опоясанной светящимися линиями. Нас встретили сопровождающие: двое официальных лиц и, на почтительном расстоянии, охрана. Люди в черном, незаметные, но вездесущие. Их взгляды скользили по толпе, по нам, по каждому входу и выходу.
Один из встречающих, худощавый мужчина лет сорока, протянул Келу руку и что-то сказал. Чип-переводчик сработал с задержкой, выдавая корявую фразу:
— «Вы выглядите, как хорошо натренированный скакун».
Кел моргнул. Я едва сдержала смех.
— Он хотел сказать, что вы производите впечатление, — пояснила я. — Очень… энергичное.
— Надеюсь, не для скачек, — пробормотал он.
Один из сопровождающих усмехнулся. Второй продолжал кивать, не подозревая, что перевод дал сбой.
Нас разместили на тридцатом этаже. Когда лифт открылся, меня встретила стерильная роскошь: полы, отполированные до зеркального блеска, стены с неоновыми вставками, голосовой интерфейс, реагирующий на шаги. Все было безупречно. И безжизненно.
Отдельные номера. Соседние двери. Интерьер — светлый, холодный, словно декорация. Даже воздух здесь был синтезированным — без запаха, без вкуса, без намека на что-то настоящее.
Я бросила сумку на кровать и вышла на балкон. Раздеваться или отдыхать не хотелось. Город шумел внизу, ритмичный и мощный, как сердцебиение чужой цивилизации. Музыка, голоса, гул транспорта — все сливалось в один нескончаемый рокот. Красиво, ярко и чуждо.
За спиной скрипнула дверь. Я не обернулась
— У них странные окна, — сказал Кел, приближаясь. — Уверен, это нарушение всех строительных норм.
— Ты вломился ко мне в номер, — заметила я, глядя на горизонт.
— Дверь была открыта.
— Нет.
— Ладно. Почти открыта. Или я очень хотел, чтобы она была. Так мы на «ты»?
Я повернулась. Он стоял с привычной расслабленной уверенностью, но в его глазах было что-то новое. Настоящее. Почти… уязвимое.
— Ты собираешься просто стоять? Или у тебя есть цель?
Он медленно вздохнул.
— Хотел спросить. Ты когда-нибудь думала, каково это — жить среди них? Всегда?
Я нахмурилась.
— Почему ты спрашиваешь?
Он пожал плечами. Легко, но в этом жесте была усталость.
— Говорят, что у них почти нет границ. Моральных. И знаешь, попав сюда, я впервые за долгое время тоже не чувствую границы. И потому что ты… будто знаешь, как ее не переступить. Не хочешь допускать ничего нового? А я — хочу.
Я опустила взгляд. Это прозвучало почти как извинение. Почти как признание. Почти как то, чего я боялась услышать.
— Не уверена, что понимаю, о чем ты, — осторожно сказала я. Уж точно не о новом мире.
Кел сделал шаг. Один. Достаточный, чтобы между нами снова стало слишком тесно. Без прикосновений. Без слов.
— Я тоже не уверен, — прошептал он. — Но… может, ты не против, если сегодня я просто постою рядом?
Я молчала. Слишком долго. Потом кивнула.
Мы стояли вместе на балконе, глядя на город, который жил своей жизнью, не замечая нас.
Все было спокойно. Кроме одного. Моего дыхания, которое учащалось всякий раз, когда Кел был рядом.
И он это знал.
Глава 7
Настоящая ночь так и не пришла.
За окном мегаполис пылал, как раскаленный уголек, вгрызаясь в темноту тысячами огней — слепящих, ядовито-зеленых, кроваво-красных. Они мерцали сквозь щели в шторах, оставляя на стенах узорчатые тени, будто кто-то невидимый чертил пальцами замысловатые знаки. Город не спал, а вместе с ним не удавалось заснуть и мне.
Я сидела на краю жесткого кресла, поджав босые ноги, все еще в той же одежде, в какой приехала сюда — ткань, пропитанная запахом чужих улиц, будто давила на плечи, напоминая о долге. Планшет на коленях тускло светился, а в черно-синем экране отражалось мое лицо — бледное, с темными кругами под глазами, с губами, сжатыми в