— Агат! Прости, задержалась. Ну как тебе банька? — она смотрит на меня с улыбкой, не замечая моего состояния.
Я натягиваю улыбку.
— Хорошо. Горячо. Как надо.
— Слушай, давай сейчас быстренько чайку с мятой, и после подумаем, как тебе вернуться домой. Ты какая-то уставшая.
— Спасибо, Лар. Буду только рада.
Мы заходим в дом. На кухне пахнет мятой, лимоном и чем-то уютным — домашним. Лариса ставит передо мной кружку, а сама возится у плиты, достаёт из духовки пирог с вишней. Где-то в глубине дома слышен смех, хлопают двери, вечер живёт своей жизнью.
Я делаю глоток чая, стараясь сосредоточиться на его вкусе, а не на том, как дрожат пальцы.
— Агат, — Лариса поворачивается ко мне, садится рядом. — Послушай, оставайся у нас с ночёвкой. Ну правда. Комната есть, постель свежая, ты устала… чего тебе ночью по темноте ехать?
— Спасибо, Лар, — я стараюсь улыбнуться. — Но нет. Я всё равно сегодня почти не спала, дома быстрее отключусь. К тому же завтра рано вставать.
— Мы тебя утром и отвезли бы! — не унимается она. — А сейчас уже темно.
— Нет, я лучше поеду, — качаю головой. — Я на такси приехала. Обратно так же уеду.
Лариса хмурится, встает и уходит в гостиную. Через минуту возвращается.
— Слушай, такси ты не вызовешь. Здесь за городом — глушь. Пробовала — не ловит. Ни один водитель не берёт заказ. Уже поздно.
— Я пешком дойду до трассы, там поймаю, — выдыхаю, хотя сама понимаю, насколько это плохая идея.
— Агат, не глупи, — строго говорит она. — Сейчас не май месяц, и не город. Лес, темно, да ещё и одета ты, мягко говоря, не для прогулок. Я бы сама отвезла, но я выпила. Андрей — тоже. Ребята тоже все под градусом… — она замирает, и я уже чувствую, как к горлу подкатывает предчувствие.
— Кто трезвый, Лар? — спрашиваю, уже зная ответ.
— Только Эрик, — осторожно отвечает она. — Он не пьёт в последнее время. Совсем.
Я сжимаю пальцы в замок.
— Нет. Я видела, он пил. Ладно, не надо. Я найду способ сама.
— Агат… — она опускает голос. — Он сам предложил. Я ничего не просила. Он просто услышал, что тебе нужно ехать — и сказал, что отвезёт. И всё.
— Лар… — я поднимаю на неё глаза. — Я не могу.
Она смотрит на меня серьёзно, внимательно. По-дружески.
— Ты можешь. Просто не хочешь. А иногда это не одно и то же.
Мы молчим. Я понимаю, что никто, кроме него, не отвезёт меня сегодня. Или я останусь. А это — не вариант.
— Ладно, — выдыхаю. — Только пусть не думает, что это… жест мира или что-то ещё.
— Думаю, он просто хочет быть рядом. Хоть немного. — Лариса слабо улыбается. — Но это уже не моё дело.
Она уходит, оставляя меня одну с остывшей чашкой в руках. А через пару минут в дверях появляется Эрик.
— Поехали?
Он стоит спокойно, без выражения. Как будто еще несколько минут назад не целовал меня. Я киваю.
И выхожу вслед за ним в ночь.
Глава 14
Я уже почти выхожу из дома, когда Лара окликает меня:
— Агат! Ты не переоделась!
Ох. Я опускаю взгляд — на мне всё ещё халат, в котором я спускалась в баню. И я готова треснуть себя по лбу, понимая, что рядом с Эриком мой мозг отключается. Ни одно решение не проходит фильтрацию здравого смысла.
Стараюсь не смотреть на Эрика, хотя чувствую его взгляд — будто щекой касаюсь жара
— Пять минут, и я спущусь к тебе, — говорю тихо и поворачиваю обратно в дом.
На втором этаже, в спальне, быстро нахожу свою сумку и одежду. Переодеваюсь в своё. Волосы ещё влажные, но я слегка их расправляю пальцами. Выгляжу лучше, чем ожидала. В зеркале отражается неуверенная женщина с глазами девчонки, которая всё ещё учится держать себя в руках.
Я приближаюсь к зеркалу и тихо приказываю себе:
— Прийди в себя. Не теряйся рядом с ним. Не позволяй себе глупостей. Он не тот, кем был. Он предал. Он выбрал поверить матери, а не тебе. Не смей повторять ошибок. Дважды в одну реку не войдешь.
Спускаясь вниз, замечаю в свете фонарей, как у ворот стоит чёрный внедорожник Эрика. Гладкий, массивный, с затемнёнными стёклами и идеальными линиями кузова. Блестящий хищник в ночи. Язык не повернётся назвать это просто машиной. Это — танк.
Он стоит, прислонившись к пассажирской двери, руки в карманах, в полупрофиль, будто сошёл с рекламной обложки. Замечает меня, и молча открывает мне дверь. И почему-то этот простой жест — как укол. Я всё ещё чувствую в себе слабость к нему, а он… он всегда был хорош в таких мелочах. Тогда, раньше, когда любил.
Только один короткий взгляд, и я — внутри. Просторный салон пахнет кожей и чем-то терпким, мужским, будто из флакона, который слишком дорог, чтобы лежать на прилавке. Я пристёгиваюсь, он запускает двигатель.
— Уже пристёгиваешься? — вдруг спрашивает, — Помню, раньше ты не любила.
— Всё ещё любишь контролировать? — парирую, едва заметно усмехаясь
Он усмехается в ответ, не глядя на меня:
— Контроль — это иллюзия. Но ты всё равно выглядишь в нём лучше.
— В чём?
— В ремне безопасности, — вновь усмехается. — Уравновешивает твой боевой настрой.
— Очень остроумно, Эрик.
Машина плавно катится по дороге. На стекле отражается свет фонарей, за окном мелькают сосны и участки в темноте. Движение мягкое, почти убаюкивающее, но внутри — всё гудит.
— Спасибо, что вызвался подвезти, — говорю после паузы. — Но я не хотела никого тревожить, думала вернусь на такси.
— Никогда не сомневался, что справишься сама. Но это не повод отказываться от помощи.
Снова тишина. Но она уже не давит. Просто звучит, как фон — как старая пластинка, на которой мы с ним вдвоём, но музыка уже не та.
Внезапно на дороге, в сотне метров впереди, вспыхивает резкий свет фар, и тут же — удар. Сначала один, потом второй. Металл врезается в металл. Скрежет, визг шин, дым. Две машины. Столкновение.
— Чёрт! — Эрик резко жмёт на тормоза. Машина замирает.