Кипя от ярости, я демонстративно проигнорировал мать и Кристину и уехал, оставив их одних в ресторане.
Глава 22. Ночной клуб
Алиса.
Я вышла из ресторана, и земля ушла из-под ног. Вернее, она была, твердая и холодная, но я ее не чувствовала. Я шла, как автомат, не разбирая дороги, не видя огней города. В ушах гудело, и сквозь этот гул пробивалась только одна-единственная фраза: «Кристина ждет ребенка».
Профессиональный успех, перспективы, комплименты партнеров — все это перестало иметь значение. Оказалось, неважно, как блестяще ты переводишь. Важно, кто ждет ребенка от мужчины, в которого ты все еще, оказывается, влюблена.
Значит, он и правда счастлив с ней. И его мать здесь ни при чем. Значит, мне все показалось. Этот взгляд сегодня… этот комплимент… Зачем? Чтобы подразнить? Поманить, как котенка, кусочком прошлого, перед тем как оглушить жестокой реальностью?
Я шла, и слезы текли по лицу, но я их почти не замечала. Они были горячими и солеными, а внутри была ледяная пустота. Я шла, не разбирая дороги.
Внезапно зазвонил телефон. Я машинально достала его. Оксана.
— Лисеныш! Ну как?! Все прошло супер? Ты молодец! Где ты? Мы уже скоро встречаемся! — ее голос звенел таким беззаботным весельем, что он резанул слух.
— Да… все нормально, — выдавила я, и мой голос прозвучал чужим, плоским. — Переговоры удались.
— По голосу слышу, что удались! — Оксана, увлеченная предвкушением вечера, не уловила ни единой ноты моего отчаяния. — Так, слушай, встречаемся у входа в «Малину» через час, окей? Сергей уже тут! Не опаздывай!
Я хотела сказать, что не смогу. Что у меня болит голова. Что я устала. Но слова застряли в горле. А что, если она права? Что, если мне правда нужно это — оглушительная музыка, толпа, в которой можно раствориться, пара коктейлей, чтобы забыться?
— Хорошо, — тихо согласилась я. — Через час.
Я поехала домой. Механически переоделась в простое черное платье, наспех причесала волосы. Мама что-то спросила про обед, я что-то буркнула про «все хорошо» и «спасибо за кулон». Чмокнула Аленку, сердце сжалось от боли и вины, и выскользнула из дома.
* * *
Ровно через час я стояла у неонового входа в клуб «Малина». Рядом с сияющей Оксаной стоял высокий парень с открытой улыбкой — тот самый Сергей.
— Лиса, наконец-то! Это Сергей! Сереж, это моя подруга Алиса, о которой я тебе рассказывала!
— Привет, Алиса, очень рад, — Сергей улыбнулся, и его улыбка была простой и доброжелательной, без подвоха.
— Привет, — выдавила я, пытаясь хоть как-то оживить свое лицо.
— Ты как? Выглядишь уставшей, — нахмурилась Оксана, наконец что-то заметив.
— Да так, день был напряженный, — отмахнулась я. — Пойдемте уже, замерзла.
Мы зашли внутрь. Музыка ударила по ушам, поглотив все мысли, как мощная волна. Свет прожекторов резал глаза, ритм отбивался прямо в висках. Я чувствовала, как мое оцепенение начинает медленно таять под напором этой какофонии.
Мы нашли столик. Я заказала какой-то сладкий коктейль. Выпила его почти залпом, чувствуя, как по телу разливается приятная теплота. Потом взяла второй. Оксана что-то оживленно говорила, смеялась, Сергей что-то рассказывал, кивая мне. Я улыбалась в ответ, почти не слыша слов.
Потом я встала и пошла на танцпол. Я не танцевала сто лет, да это было и неважно. Я просто закрыла глаза и отдалась музыке. Она была громкой, безжалостной и спасительной. Она выбивала из головы все: и взгляд Егора, и слова его матери, и фальшивую улыбку Кристины. Она стирала все. В этом грохоте не было места прошлому и будущему. Был только настоящий момент. И я. Просто я. Девушка, которая танцует под громкую музыку, пытаясь убежать от самой себя и по крупинке собирая себя заново.
Глава 23. Я пропал
Егор.
Я поехал в офис, в свой кабинет. Сидел за столом, сжимая виски так, что пальцы немели. Перед глазами стояло ее лицо — бледное, разбитое, в тот миг, когда мать обрушила на нее свой ядовитый удар. Я видел, как потухли ее глаза, как она сгорбилась, стараясь стать меньше, невидимой. А потом — ее стремительное исчезновение.
Ярость клокотала во мне, горячая и слепая. Ярость на мать, ее холодную, расчетливую жестокость. На себя — за то, что допустил это, за то, что не сумел защитить. Но больше всего — на эту невыносимую, душащую пустоту, которую оставило после себя ее отсутствие.
Мне отчаянно нужно было переключиться. Сбросить это напряжение, иначе я бы взорвался. Поэтому я оказался в этом новом, модном клубе «Малина». Я ненавидел такие места — оглушительный грохот музыки, давка, фальшивый гламур. Но сейчас мне был нужен именно этот шум, чтобы заглушить вой внутри.
Я устроился на втором этаже, в темном углу, заказав виски. Оно обжигало горло, но не приносило облегчения. Я смотрел вниз, на танцпол, где под вспышками стробоскопов клубилась безликая масса тел. Скука и тошнота подкатывали к горлу. Я уже подумывал уйти, чувствуя, что эта затея бессмысленна.
И вдруг мой взгляд зацепился. Словно луч света в этом калейдоскопе теней. Знакомый силуэт. Знакомый наклон головы. Это была она. Алиса.
Рядом с ней была ее подруга-бухгалтер, Оксана, и какой-то парень. Но я видел только ее. Она стояла, слегка покачиваясь в такт музыке, с бокалом в руке, но выглядела отстраненной, будто наблюдала за всем со стороны. Но не это поразило меня.
Она была… другой. Совершенно. Ее волосы, всегда собранные, теперь были распущены и ниспадали на плечи темными, живыми волнами, переливаясь в свете софитов. На ней было простое черное платье, но сидело оно на ней так, что затмевало любые наряды Кристины. И от нее исходило сияние. Какая-то внутренняя, чистая энергия, непосредственность и тепло, которые резали глаз. Она была настоящая посреди всей этой фальши.
Что-то в груди сжалось, заставив забыть о дыхании. Я не смог усидеть на месте. Я спустился вниз и подошел к ней, толкаемый какой-то неведомой силой.
Она обернулась, и ее лицо озарила мягкая, чуть смущенная улыбка. В ее глазах не было ни капли узнавания — лишь легкое, дружелюбное любопытство.
— Ты тоже любишь ритмы танца? — прокричала она сквозь музыку, и ее голос прозвучал как колокольчик.
Я что-то