Оккультизм и «элитная магия»
Магией в Византии интересовались не только простолюдины, но и представители образованной элиты. Однако их практики отличались по характеру: здесь уже речь шла не столько о народных заклинаниях, сколько об изучении так называемых оккультных наук – теоретических систем, описывающих скрытые силы природы и человека. Оккультные науки часто выделяют как особую область, отличающуюся от «обычной» магии своим рациональным подходом и тесной связью с философским знанием. Их изучение предполагало высокий уровень подготовки и воспринималось как интеллектуальный поиск, пусть и находящийся вне рамок христианской ортодоксии.
Ученые, занимавшиеся оккультной литературой, зачастую подчеркивали, что делают это исключительно из академического интереса и не используют описанные техники на практике. Некоторые даже утверждали, что их интерес направлен на опровержение языческих учений. К числу оккультных дисциплин византийцы относили астрономию и астрологию, алхимию, онейрокритику (толкование снов), знание свойств камней и растений, а также интерпретацию предзнаменований.
Подозрительные статуи
Еще одной областью оккультной веры была магическая сила древних статуй. Считалось, что языческие скульптуры могут быть населены демонами; в Константинополе находилось множество статуй, привезенных из античных городов, и иногда для изгнания демонов на лбах статуй выцарапывали крест.
Михаил Пселл считал оккультные науки частью наследия античной философии и описывал их как попытку постичь законы природы. Источником знаний служили в основном арабские трактаты: в XI–XII веках перевод арабских научных и магических текстов на латинский шел в основном через Византию. Помимо этого, византийцы сами создавали рукописи по оккультным дисциплинам, которые позднее попадали на Запад.
Связи между Византией и Западной Европой в этой области подтверждаются, например, свидетельством Лиудпранда Кремонского – посла германского императора Оттона I. Он сообщает о политических пророчествах, циркулировавших при дворе византийского императора Никифора II Фоки, и объясняет одно из них следующим образом: «Лев и львенок истребят дикого осла». Византийцы трактовали это как союз Никифора (льва) и Оттона (львенка) против арабов (дикого осла). Сам Лиудпранд иронизирует: лев – это Оттон, львенок – его сын, а византийцы – как раз тот самый осел. Этот анекдот иллюстрирует популярность предсказаний и их использование в политике по обе стороны границы.
Тем не менее доступ к оккультным знаниям в византийском обществе был крайне ограничен: лишь немногие могли читать философские и магические тексты. Михаил Пселл стал заметной фигурой именно потому, что его труды сохранились и он подробно обосновывал свое увлечение оккультизмом. Особенно интересна его терминология: он описывал изучаемые дисциплины как апокрифические (сокровенные), запретные и невыразимые, подчеркивая их тайный, элитарный характер.
Наиболее почитаемой среди оккультных наук оставалась астрология. Несмотря на осуждение со стороны Церкви, звездные прогнозы активно использовались при византийском дворе, в том числе при Константине VII Багрянородном. Гороскопы составлялись для членов императорской семьи и знати.
Не меньший интерес вызывало толкование снов. Онейрокритики (руководства по сновидениям) были популярны во всем византийском обществе. Оккультисты утверждали, что любые сны могут быть посланы высшими силами как руководство, хотя православная церковь признавала истинными лишь отдельные пророческие сновидения.
Как показывает византийская история, христианство никогда полностью не вытесняло языческое и магическое мышление. Магия в Византии была частью культурного ландшафта, проявляясь в разных слоях общества – от простого люда до императоров и патриархов. А европейское средневековье, столь охотно унаследовавшее эти представления, стало прямым продолжателем этой традиции.
Глава 5
Кратко – о европейской магии
Средние века. Наследие прошлого, особенности настоящего
Средневековая европейская магия не возникла из пустоты – она унаследовала практики и представления сразу из нескольких культурных источников. Однако сами носители этих знаний – крестьяне, деревенские лекари, женщины-знахарки – почти не оставили после себя письменных свидетельств. Магия в основном передавалась устно: одна женщина запоминала, как ее бабушка лечила сыпь или вызывала дождь, добавляла в обряд свой элемент… Магия деревенского быта передавалась в основном через женщин. Знахарки лечили болезни, помогали при родах, заговаривали скотину. Смена поколений рождала новые формулы и практики, но общая структура в основном сохранялась.
Христианство не уничтожило языческую традицию, а наложилось на нее, трансформируя древние верования. Именно поэтому в средневековых заговорах и заклинаниях можно встретить одновременно имена архангелов и упоминания языческих богов – вроде Одина или Тора. Народная религиозность не делала четкого различия между тем, что дозволено церковью, и тем, что идет «от предков».
Страница «Мерзебургских заклинаний».
X в. Библиотека Кафедрального Собора. Мерзебург, Германия
Одним из самых ярких свидетельств выживания языческих формул в христианскую эпоху считаются «Мерзебургские заклинания» X века. Это единственный дошедший до нас текст германского язычества, записанный на древневерхненемецком языке. В заклинаниях встречаются образы из мифологии: один текст призван освободить пленника, другой – исцелить лошадь с вывихом ноги. Заклинания написаны ритмически и мелодично, близки к поэтическому песнопению. Несмотря на присутствие имен германо-скандинавских богов, исследователи выдвигали гипотезу о христианском или латинском происхождении части текста – возможно, как поздняя адаптация языческих формул в церковной среде.
Другим важным источником, иллюстрирующим повседневную магию, стали так называемые домовые книги. Эти сборники, принадлежавшие горожанам, сочетали рецепты похлебок, советы по быту и, наряду с этим, элементарные магические инструкции: как найти потерянную вещь, как приворожить соседа, как оградить ребенка от сглаза. Клирики часто относились к таким текстам снисходительно, особенно если речь не шла о чем-то явно еретическом или антицерковном.
Истоки
Помимо рудиментов язычества, средневековая Европа сохранила и более элитарную линию – учения пифагорейцев, герметическую традицию, философские идеи о космосе, числах и гармонии. Эти пласты культуры влились в более поздние формы западной магии – от астрологии до алхимии.
Так сложилось, что европейская магическая традиция вобрала в себя языческое, античное, христианское и практическое – все, что могло помочь человеку обрести контроль над хаосом мира. И когда в позднем Средневековье начались поиски философского камня, за этим стояло не только желание разбогатеть, но и стремление прикоснуться к высшему знанию.
История алхимии
Алхимия – одна из самых загадочных глав в истории человеческого знания. Ее истоки лежат на пересечении древнеегипетской религиозной практики и греческой философии, оформившихся в эллинистический период. Одним из первых авторов, которых принято называть алхимиками, был Болос из Мендеса, известный также как Болос Демокрит. Он жил в Египте во II веке до н. э. и объединил в своих трудах идеи пифагорейской философии и