– Подарок, – ответила Леся, и её голос дрогнул. – Лишь бы получилось.
Она посмотрела мне в глаза, и по всему моему телу пробежали мурашки. Леся плакала.
Но ни о чём спросить я уже не успел. Быстрым движением Леся смахнула с ресниц слёзы, мотнула головой, отгоняя грусть и шепнула:
– Я пошла!
И я остался один.
Осматривать старый покосившийся дом, явно переделанный из старой конюшни, – вон, даже лошадиная перевязь во дворе ещё осталась, – мне было не интересно, и я проследовал за Лесей.
Тихо, крадучись, дошёл до порога и почти на цыпочках подкрался к двери. Из дома-конюшни доносились громкие голоса. Детские!
Приоткрыв дверь я с любопытством разглядывал происходящее. Внутри помещение осталось одной комнатой, как было сделано ещё при конюшне. Перегородки между стойлами служили стенами личных спален, а широкий коридор посередине – главной залой дома.
Дом был наполнен детьми!
Совсем ещё крохи, что только научились ходить. Дети постарше, что помогали малышам. И уже почти подростки – они накрывали длинный стол в центре залы и присматривали за остальными.
Как только Леся вошла, ватага малышей тут же окружили её, радостно крича:
– Леся! Леся! Олесенька пришла! Наша Леся!
А девушка не менее радостно им отвечала. Я поразился. Она каждого знала по имени. И на каждого из детей нашла минутку, чтобы ответить и даже чтобы потрепать по макушке или ласково провести по щеке.
Вспомнил её прикосновение к своим шрамам и невольно улыбнулся. Кажется, дар этой попаданки совсем не в том, чтобы растить тыквы. Своими прикосновениями она касалась не тела, но души. Согревала и успокаивала. Как будто её дар был дарить тепло и заботу каждому, к кому она обращалась.
Мне стало неловко, и я захотел уйти, но мне не терпелось узнать, кому предназначался магический пирог – его Леся по-прежнему несла с собой, не давая никому его даже понюхать.
Дойдя до конца залы, Леся свернула и вошла в одну из жилых комнат. Мне стало не видно, что там происходит, и я решился войти.
Все так были заняты подготовкой к пиршеству и приходом Леси, что моего появления почти никто не заметил. А те пара ребятишек, что обратили внимание на незнакомца, застыли как вкопанные, увидев меня. Я улыбнулся им и прижал палец к губам.
– Тч! Не бойтесь. Меня пригласила Леся, – сказал я малышам, и те тут же потеряли ко мне интерес.
Дойдя до перегородки в импровизированную комнату, я остановился и тайком заглянул внутрь. В крохотной каморке, рассчитанной на одну лошадь, ютилась двухэтажная кровать и узкий сундук с вещами. Около сундука стояло кресло, в котором сидел мальчик. Его тёмные, вьющиеся волосы спадали на плечи, а большие карие глаза смотрели на Лесю строго и чересчур серьёзно. Совсем не детский взгляд.
Я оглядел каморку внимательнее и заметил то, на что не обратил внимание сразу. На полу около кресла, на котором сидел мальчик, лежали костыли. Ноги мальчика были накрыты тонким одеялом. Калека. Вот к кому мы пришли. И принесли свой подарок.
– А вот сейчас и проверим, – сказала Леся, отламывая от пирога кусок и протягивая мальчику.
– Не выйдет, – хмуро ответил тот, отодвигая руку Леси в сторону и отвернувшись.
– Но ведь ты ещё не попробовал.
– Я уже всё перепробовал. Ты же знаешь.
Голос этого мальчика не был голосом ребёнка. Я слышал эти слова много раз. И уж точно не ожидал услышать их здесь.
Так говорили те, кто терял надежду. Я встречал таких людей на войне. Мужчин. Взрослых. А тут – ребёнок!
– Попробуй, – попросил я, выдав своё присутствие.
Все взгляды обратились ко мне.
– Ты пришёл, – улыбнулась Леся. – Хоть ты ему скажи.
– Да ничего мне не поможет! – воскликнул мальчик. Он потянулся за костылями и попытался встать. – Хватит начало праздника затягивать! Пошлите уже к столу. – Он хмуро глянул на Лесю и добавил: – И пирог свой там раздашь. Всем. Мне всё равно не поможет.
– Он поможет, – настаивала на своём Леся. – Он из магической тыквы. И его испекло магическое пламя дракона. К нему до сих пор не прикасался никто, кроме магов.
Мальчик скинул одеяло с ног и встал, опираясь на костыли. Ноги его совсем не двигались.
– У тебя нет дракона, Леся, – тихо сказал он. – А у меня нет ног. Всё честно.
– Вы ошибаетесь, молодой человек, – вновь вмешался я. – Я дракон! И я сегодня весь день помогал выпекать этот пирог.
Мальчик поднял на меня взгляд. С недоверием, но также и с затаённой внутри него надеждой.
– Дракон? – спросил он меня, прищурив один глаз.
– Самый что ни на есть всамделишный! – ответил я, вспомнив слова Леси.
– А чем докажешь?
– Артур! – одёрнула мальчика Леся.
– Ничего, – остановил её я. – А я докажу!
Вытянув руку вперёд, я призвал лишь крохотную толику своей силы. Все вокруг ахнули: над моей ладонью разгорелось пламя. Его блики затанцевали в зрачках Артура, и он сразу перестал хмуриться. Поверил?
– Настоящий дракон? – вырвалось у него. Он перевёл взгляд с огня на меня. – И вы правда пекли этот пирог?
– Пекла печь, – пошутил я, – а я поддерживал пламя.
– Это правда? – мальчик обратился к Лесе, и голос его дрогнул.
– Ну конечно правда, глупенький, – ответила та, потрепав Артура по макушке. – Разве я хоть раз тебя обманывала?
Мальчик посмотрел на пирог в её руке.
– Тогда я, наверное, всё же попробую, – нерешительно сказал он и протянул руку за куском пирога.
– Всё обязательно получится! – сказала Леся. – Не может не получиться!
Глава 9. Праздник
Все дети вокруг замерли, наблюдая за тем, как малыш Артур пробует испечённый нами пирог.
– Ну? Как? – спросил кто-то.
Артур опустил голову вниз, осмотрел свои ноги и медленно пожал плечами.
– Не знаю. Я ничего не чувствую.
Леся упала перед ним на колени, заглядывая в глаза.
– Помни! Ты должен верить! – взмолилась она. – Верить в то, что всё получится! Прошу тебя, верь!
Мальчик неуверенно улыбнулся.
– Я попробую, – ответил он, крепко-крепко зажмурился и застыл на месте.
Все ждали. А с ними ждал и я.
– Ой! –