— Идиот! — констатировала Царица, — Скоро в школу, а у дитя даже учебников нет.
— Так купи сходи, ты то пенсию получаешь, а у меня откель деньги?
— А ты работать не пробовал? Откель деньги, — передразнила его женщина.
— Да иди ты, — беззлобно отмахнулся Санька и откинулся спиной к теплой деревянной стенке — у него начался приход.
— Уфф! — крупные капли пота выступили на грязном лбу, на щеках начало появляться некое подобие румянца, — Ну спасибо мать! Не дала сдохнуть!
— Сдохнешь когда-нибудь, — успокоила его тёща.
— Может, десяточку подкинешь?
— А не пошёл бы ты отсюда, я ему про ребенка, а он! — окончательно рассвирепела женщина.
— Все, не ори, отваливаю, — ребенок сегодня в Санькины планы не входил, он вообще не входил в его планы. Разжиженный бормотухой мозг окончательно остановился в своем развитии и в данный момент находился где-то на уровне четырнадцати-пятнадцати лет и … постоянно молодел, молодел, молодел, превращая здорового мужчину в абсолютного дегенерата. Сколько их по деревне шатается?! А по стране? — Господи! — воскликнула женщина, провожая взглядом сутулую фигуру, — И за что мне такое наказание? Через некоторое время опять скрипнула калитка и во двор вбежала худая рыжая девчушка на вид лет двенадцати, хотя ей исполнилось уже полных четырнадцать. Правда за это лето она прилично вытянулась, но все равно выглядела ребенком — вся нескладная, угловатая и в синяках.
— Бабуль, ну ты чего? Я же сказала, что быстро искупаюсь и помогу тебе! — над курносым в маленьких веснушках носиком озорно блестели изумительно зеленого цвета огромные глазищи, которые источали собственный свет.
— Что делать то будем, принцесска? — спросила бабушка, — Скоро ведь в школу!
— Ну, с учебниками я вроде договорилась, Танька Прохорова свои отдаст, зачем они ей теперь? У нее ни сестер младших, ни братьев, — по деловому начала девочка, сходу включаясь в работу и окатывая кипятком пустую двухлитровую банку, — Правда некоторые изменились, ну ничего, я по старым как-нибудь.
— А одежда, а форма, а обувь? У тебя же нету ничегошеньки! — простонала бабушка.
— А сто баксов, которые я принесла? Говорят они три тысячи стоят!
— Говорят — кур доят! Какие такие баксы? Долляры что ли? Куды их деть-то? Да и настоящие ли они? Ещё арестуют, ну их в баню, забудь, попробую занять до пенсии у кого-нибудь.
— Да и бог с ней, со школой, пойду работать, буду тебе помогать!
— Я тебе пойду работать! — рассердилась Царица, и добавила чуть слышно: — Была бы работа, разве бы я дома сидела? О Господи, прости грехи наши тяжкие! Спаси и сохрани!
— Ты что бабуля, Богу молишься? — улыбнулась девочка.
— Молись, не молись, а денег где-то найти надо — ответила женщина, закатывая очередную банку.
— Скоро рыжики, грузди, опята пойдут, я каждый день в лес бегать буду, — не сдавалась девочка. — Кучу денег заработаем!
— Ты каждый день в школу бегать будешь, — отрезала бабушка.
— А я после школы, — попыталась оставить за собой последнее слово Анютка.
— А уроки я за тебя делать буду? Все закончили эту тему!.. У кого бы занять? А занимать, по большому счету, было не у кого — и так всем должна! Ну не единственную же свинью сейчас резать и продавать за бесценок, да и на зиму без мяса оставаться никак нельзя. Короче, куда ни сунься — везде вилы, хоть вешайся. Да был бы толк — пошла бы и повешалась! Она украдкой посмотрела на внучку. Та старательно готовила пустые банки к засолке.
— Вот подрастет, округлится, точно красавицей будет, — с любовью подумала женщина, — Да лишь бы счастливая была, а красота — бог с ней! Может, ещё и правнуков понянчу, если Бог даст. … У кого бы денег занять, будь они неладны? Надо сходить до Насти Стрельцовой, с этого года её назначили новым классным руководителем в Анюткин класс, узнать по точнее, что за форма, может самой из чего-нибудь переделать можно. Да и про учебники толком расспросить, вроде как много совсем новых, которые с того года не подойдут. Чтоб их там всех поразодрало, чиновников этих. Женщина тяжело вздохнула и пошла переодеваться в чистое. В отличие от основной массы жителей она никогда не позволяла себе выйти за ограду неопрятной, либо одетой в домашнюю одежду. Одно слово — Царица.
Глава 3. Настя..
У Насти Стрельцовой настроение было тоже так себе и одолевали её примерно такие же мысли, как и Татьяну Михайловну. С небольшой поправкой на разницу стоящих перед ними проблем, на решение которых, тоже катастрофически не хватало денег.
Настя только-только закончила уборку в доме и присела немного отдохнуть, перед тем, как заняться оградой. Скользнув взглядом по залу, она зацепилась за одиноко стоящую на комоде фотокарточку маленького мальчика, стоящего во весь рост около цветной карусели. Внезапно всхлипнув, она протянула руку и ласково погладила холодное стекло рамки.
— Как же я по тебе соскучилась, Ванечка! Зайчонок ты мой, лопоухий. Вытянулся наверно за лето? — шмыгая носом прошептала девушка и тряхнув головой уставилась в одну точку, погрузившись в воспоминания.
Настя всегда себя считала сильной и готовой к любым трудностям, девушкой. Симпатичная, высокая, со спортивной и фигурой и живым, открытым характером, она всегда была в центре внимания и душой любой компании. Родители воспитали её в умеренной строгости, а так как детство и юность она провела в совсем маленьком городишке, с населением всего около сорока тысяч, где практически все друг друга знали, то и с самоконтролем у неё было всё в порядке. Школу девушка закончила без троек, отдавая предпочтение гуманитарным предметам, хотя и с точными дисциплинами у неё особых проблем не было. После выпускных экзаменов и недели ничего не деланья, на семейном совете решили не терять время попусту и готовиться к вступительным экзаменом в ВУЗ. Поколебавшись между педом и иньязом выбор пал на Институт Иностранных Языков в областном центре, куда она без особого труда и поступила. После непродолжительных мытарств ей, как иногородней, выделили в общежитии место, и уже через месяц она целиком и полностью влилась в интересную и разнообразную студенческую жизнь. С парнями у неё было всё ровно — строила глазки, хихикала, но до свиданий не доводила, можно сказать держалась, как скала. До первого студенческого бала. Там, после шикарного концерта, танцев до полу ночи и находясь в праздничной эйфории она, скорее из любопытства, поддалась на уговоры одного из старшекурсников, продолжить вечеринку у него дома. Первый опыт её не впечатлил. От слова — совсем. Никаких бабочек в животе, безумного