Девушка сидела на ковре, скрестив ноги, и хмуро размышляла. «Что-то тут не так. Свечи, полог, фонари, шелка… Это ведь все части свадебного убранства?..»
В раздумье она потянулась к пологу, собираясь убедиться, что зрение ее не обманывает, и как раз в этот момент вошел владыка.
Дун Хуа как ни в чем не бывало подошел к ней и положил руку ей на лоб.
– Проснулась? Голова еще болит?
Она ошеломленно покачала головой.
Пальцы владыки ненадолго задержались у ее виска, затем он осторожно потер это место.
– Похоже, отрезвляющая пилюля все же подействовала.
С этими словами он повернулся и скрылся за деревянной ширмой, откуда вскоре донеслись звуки переодевания.
Фэнцзю все еще толком не понимала, что происходит. Через ширму она спросила:
– В лагере снова устраивают свадьбу?
Владыка произнес только утвердительное «м».
Фэнцзю, еще не вполне придя в себя, удивилась:
– Чья же сегодня свадьба?
Шуршание за ширмой на мгновение затихло.
– Твоя.
Лисичка не сразу поняла:
– Моя? А с кем?
Дун Хуа вышел из-за ширмы, облаченный в роскошные церемониальные одежды. Опустив голову, он поправил рукава.
– Кроме меня, с кем еще ты хотела бы сыграть свадьбу?
Фэнцзю остолбенела:
– Наша?..
Ее внезапно осенило: владыка хочет провести свадебную церемонию взамен той, неслучившейся. И тут же вспомнила, о чем говорила прошлой ночью с Чу И, когда Дун Хуа пришел в покои новобрачных в долине Вэньюань. Наверняка он услышал ее слова и подумал, что она намекает ему о своем желании, поэтому…
Она тут же выпрямилась и начала оправдываться:
– Я… я не хотела, чтобы ты устроил свадебную церемонию! Я просто так сказала, что завидую им, просто болтала! – Фэнцзю лихорадочно соображала, запинаясь: – Тогда тебя… Тебя не было на нашей свадьбе, и я… Я, конечно, сожалела… но это оттого, что я была совсем юна! Юные девушки все такие неразумные. Но я правда не виню тебя и не хочу устраивать пышное празднество, доставляя всем лишние хлопоты. Это не та прихоть, которую я могла бы себе позволить!
Владыка подошел, сел рядом и взял ее напряженно сжатые в кулаки ладони в свои, чтобы успокоить:
– Ты разумная. И это не прихоть.
Он посмотрел на нее:
– Я готовлю эту свадьбу не потому, что ты чего-то потребовала, а потому, что я сам этого хочу.
Они находились так близко, наедине, но впервые девушка не прижалась к нему, а просто сидела неподвижно, словно в оцепенении. Через мгновение ее глаза постепенно покраснели, она повернулась к нему и с дрожью в голосе спросила:
– Владыка… я… я так рада, но почему мне хочется плакать?..
У Фэнцзю были глаза совершенной формы абрикосовых косточек – с широким разрезом и округлыми уголками, отчего казались особенно большими. И радость, и печаль придавали ее взгляду удивительные невинность и выразительность.
Дун Хуа потянулся стереть ее слезы, но Фэнцзю перехватила его запястье. Она взяла его за руку, слегка наклонила голову, прижалась щекой к тыльной стороне его ладони, а затем мягко коснулась ее розовыми, как цветы вишни, губами.
Он позволил ей это, неотрывно и безмолвно глядя на нее потемневшими глазами, а затем, когда она наконец отодвинулась от его ладони, взял за изящный белоснежный подбородок.
Фэнцзю растерянно смотрела на него, ее глаза блестели от влаги, а губы слегка приоткрылись от неожиданности.
Дун Хуа пристально посмотрел ей в глаза, затем скользнул взглядом ниже и провел большим пальцем по ее нижней губе, слегка надавливая, – нежно-розовая губа налилась цветом, словно распустившийся цветок.
Владыка наклонился и поцеловал ее.
Фэнцзю широко распахнула глаза, судорожно сжав рукава его одежд. Где-то рядом хлопнул праздничный фонарь, вспыхнуло пламя, но никто не обратил на него внимания.
Верховный владыка чувственно целовал ее алые губы, и она, поддаваясь его нежности, медленно закрыла глаза.
Близился благоприятный час.
Бесчисленное множество воинов клана богов, облаченные в доспехи, с боевыми топорами в руках, выстроились на восточном берегу реки Цзешуй, ожидая появления владыки и владычицы.
Трижды протрубили рога с востока, и вдоль полноводной реки загремели барабаны. Под их торжественный бой сребровласый бог вышел из шатра, ведя за руку свою прекрасную супругу. Оба были облачены в пурпурные одеяния – парчу, сотканную из шелка золотых и серебряных шелкопрядов, живущих на дереве фусан, где гнездятся трехногие вороны. Церемониальный наряд украшали семь сокровищ: золото, серебро, агат, хрусталь, правозакрученные раковины [153], кораллы и красный жемчуг. Супруги выглядели настолько ослепительно и величественно, что на них невозможно было смотреть прямо.
Под их ногами расстилалась длинная ступенчатая тропа из облаков, ведущая к возведенной у реки Цзешуй высокой террасе. Та была чрезвычайно обширной и представляла собой цельный кусок нефрита, из которого росло огромное небесное дерево. Его ствол вонзался в облака, а крона раскинулась так широко, что покрывала собой чуть ли не половину поля битвы при Цзешуй.
Фэнцзю подняла голову, всматриваясь, и наконец различила перьевидные листья и кораллово-красные чашечки цветов.
– Разве это не дерево Париджата – владыка небесных деревьев, растущее на Тридцать третьем небе?! – воскликнула она вполголоса.
Владыка также взглянул вдаль, на небесное дерево:
– Ты говорила, что через двести шестьдесят тысяч лет для заключения брака между богами требуется внести имена супругов в книгу Нюйвы. Но сейчас Нюйва этим не занимается и у богов нет такого обычая, поэтому мы не можем так поступить.
Дун Хуа перевел взгляд на Фэнцзю:
– Во всех восьми пустошах из существ, наделенных духовным сознанием, только владыка небесных деревьев – дерево Париджата с Тридцать третьего неба – может вместо Неба и Земли принять изъявление почтения Верховного бога. Поэтому три года назад чиновник, которому на церемонии возведения богов Мо Юань пожаловал должность ведающего ритуалами, установил следующий церемониал: на свадьбе Верховного бога тому предписывается совершить ритуал подношения дереву Париджата, после чего оно ниспошлет божественный венец, утверждая власть супруги владыки от имени Неба и Земли.
Фэнцзю будто оказалась на уроке истории:
– Учитель почему-то об этом не упоминал… Но я помню, что на свадьбах последующих Небесных владык не совершали ритуал подношения дереву Париджата.
Владыка посмотрел в недоумевающие глаза Фэнцзю, улыбнулся и погладил ее по голове:
– Возможно, потому, что те, кого ты называешь Небесными владыками, на самом деле не были Верховными богами.
Он взял Фэнцзю