Наблюдавшая со стороны Тянь Бу подумала, что, кажется, сходит с ума.
Чэн Юй пролепетала:
– Нет, все не так. – На этот раз она взяла себя в руки и не позволила Лянь Суну себя заговорить. Княжна стукнула правой рукой себя по лбу. – Вот что имелось в виду: поскольку третий братец Лянь готовил суп не для меня, ничего страшного, если мне этот суп не достанется, братец может преспокойно выпить его сам, а я посижу тут, рядышком.
За время их разговора стрелка преодолела половину четверти часа, и над ней вдруг выскочила деревянная птичка в палец величиной, запевшая что-то мелодичное.
Лянь Сун бросил на нее взгляд, но промолчал, только сняв крышку с котла. В тот же миг все ощутили распространившийся по воздуху утонченный аромат. Суп вышел идеально.
Сестрица Вэнь Сы прошептала Тянь Бу:
– Рыба и впрямь получилась белой, как нефрит, и неразваренной! На сей раз третий господин приготовил суп как надо.
Тянь Бу вздохнула и увидела, как Лянь Сун протянул правую руку. Хотя мыслями она и была далеко, чутье верной служанки сработало безотказно: помощница мигом вложила в его руку фарфоровую чашку, расписанную золотой краской и испещренную узорами в виде сломанных ветвей [51] и цветов.
Сегодня Чэн Юй рано встала. Не успела она проглотить и двух ложек риса, как ее облепили ребята из сборной и уволокли на поле. Она маялась с самого утра, и теперь есть хотелось только сильнее. Как только девушка ощутила густой аромат супа, живот предательски заурчал, прибегнув к маневру пустого города [52].
За всю жизнь она не испытывала такого голода. Не удержавшись, Чэн Юй посмотрела на живот в некотором оцепенении.
Лянь Сун как раз наполнил чашу. Взгляд его тоже остановился у нее на животе.
– Часики больше не плачут, все равно не зайдешь?
Княжна прикрыла живот и, оглядевшись, с запинкой сказала:
– Почему-то я слышу, что они все еще… Все еще…
– Тебе не нужно платить, я уже оплатил счет. Ты зайдешь?
Чэн Юй застыла.
– Я… Я не… Я просто…
Постепенно все ее лицо залилось краской. Она мучительно выдавила:
– Третий братец Лянь, ты знаешь… Знаешь, что я…
Лянь Сун приподнял брови.
– Знаю, что у тебя с собой недостаточно серебра и поэтому ты мелешь всякую чушь, изыскивая предлог сбежать?
Чэн Юй тут же ответила:
– Я не нарочно без денег… У меня и в мыслях не было тебя унизить… – Она метнула в сторону мужчины взгляд и тут же вновь опустила голову. – Ты не злишься?
– Не злюсь.
Княжна заметно удивилась.
– Не злишься? В прошлый раз я не сдержала слово, это уже очень невежливо. И в этот раз все так вышло, у меня большая вина перед тобой. Ты правда не злишься?
Лянь Сун посмотрел на нее.
– Ничего себе, ты даже сознаешь вину передо мной.
Чэн Юй стыдливо потупилась, но все же не выдержала и полюбопытствовала:
– А… А почему ты не злишься?
Лянь Сун снова окинул ее взглядом.
– Возможно, потому что ты дурашка.
Она широко распахнула глаза от удивления.
– Почему это я дурашка?
– Я твою ложь на раз раскусываю и ты еще смеешь спрашивать?
Услышав его слова, Чэн Юй приуныла и тоскливо пояснила:
– Это потому, что я не сильна во вранье. – На этой ноте ее живот снова оглушительно заурчал.
Девушка густо покраснела и прижалась животом к дверной раме, не зная, куда себя девать.
Третий принц слегка улыбнулся и подвинул только что наполненную чашу с супом на сторону стола, обращенную к дверному проему. Указав на чашу сложенным веером, он сказал Чэн Юй:
– Как бы то ни было, сперва поешь.
Княжна замешкалась, затем с красным лицом медленно вошла, послушно села туда, куда указал ей Лянь Сун, вытерла руки, подвинула к себе чашу и, прежде чем выпить суп, с затаенной обидой прошептала:
– И все же ума у меня достаточно.
Лицо ее по-прежнему алело.
До Тянь Бу наконец с трудом дошло: их третий принц действительно признал младшего названого брата в мире смертных.
То, что его высочество вообще сказал смертному больше двух слов, само по себе было примечательно. Сегодня же его высочество говорил с этим юношей так долго, причем по большей части оба несли полную бессмыслицу… Это сражало наповал.
Тянь Бу напряженно размышляла: дело в том, что этот юноша хорош собой? Но, по мнению Тянь Бу, сложившемуся у нее за десятки тысяч лет, Лянь Сун вовсе не так поверхностен. Кроме того, Бай Чжэнь, брат первой красавицы клана богов Бай Цянь, разумеется, обладал наружностью куда более впечатляющей, чем у этого юноши, однако Тянь Бу никогда не замечала, чтобы третьего принца связывала с Бай Чжэнем дружба.
Тянь Бу снова отвлеклась – а такое редко с ней случалось.
Пока она раздумывала, двое за столом почти все доели. Они и прежде изредка переговаривались, но Тянь Бу не разобрала их слов. Теперь же она отчетливо услышала, как его высочество преспокойно заявил:
– Сегодня у меня нет никаких дел.
У Тянь Бу дернулся глаз. Мысленно она возразила: «Сегодня у вас очень даже есть дела, ваше высочество! У вас на столе давным-давно выросла гора из докладов, которые требуют вашего внимания. Да и наставник государства передал записку, в которой говорилось, что он придет навестить вас во второй половине дня. Более того, принцесса Яньлань хотела показать вам несколько картин после обеда…»
Хотя помощница не слышала предыдущей части разговора, она прекрасно поняла, на что намекает третий принц.
Чэн Юй тоже поняла, на что он намекает. Она моргнула. Подумала. Братец Лянь имел в виду, что раз уж сегодня он весь день свободен, ей полагается весь этот день его развлекать. В этом не было ничего плохого. В конце концов, за обед, который она с таким удовольствием умяла, заплатил Лянь Сун, а она всегда платила за добро. Но единственная проблема заключалась в том, что с собой у нее имелось всего десять лянов серебром. Какое развлечение можно найти за такие деньги?..
Чэн Юй глубокомысленно протянула:
– Ну…
И начала набрасывать идеи:
– Пойдем послушаем уличного рассказчика?
Братец Лянь неторопливо пил суп и молчал.
– Посмотрим представление?
Братец Лянь молчал.
– Сыграем в чуйвань?.. [53] В мушэ? [54]
В итоге она додумалась даже до:
– Покачаемся на качелях?..
Лянь Сун поставил чашу на стол и посмотрел на Чэн Юй так, будто всерьез усомнился в ее умственном здоровье.
Девушка почесала голову, случайно стянула с нее налобную повязку и тут же