Сомнения о том, что можно отправиться на лошадях в ночь и проделать хоть часть пути, я отбросил: лошади неплохо видят в темноте, но Луны сегодня нет, они все равно будут едва плестись. Во-вторых, в повозке как следует не выспаться.
А что если утром лекарь Коон скажет мне, что Орис не пережил ночь⁈
Утром лекарь Коон сказал мне, что Орис стабилен. Я заглянул в его комнату, попрощаться, но отец спал, тяжело дыша, и я, конечно, не стал его будить. Только подержал немного за руку, в основном для вида — в такие моменты имеет смысл сентиментальничать, только если это поможет самому объекту выражения нежности. Но я держал в голове, что Лис должен выглядеть нежным сыном, а в комнате присутствовал лекарь.
— Я скоро вернусь, папа. Не смей умирать.
И — тяжелая входная дверь хлопает за спиной, прохладный рассветный воздух поздней весны принимает меня в объятия. Моя группа уже молчаливо ждет. Лела Он — самая старшая. Фейтл Мерви, бывший неприятель, ныне — прямой вассал, я так понимаю? Ребята из моей группы, восемь человек, кроме тех троих, что я оставил (вместе со мной нас двенадцать). А, нет, девять — Герт чуть в стороне, пришел проводить.
— Удачи, Лис!
Обнимает меня и хлопает по плечу. И сует в руку плитку прессованных в сахарном сиропе семян подсолнечника.
— Вот. Разбудил повара и всю ночь делал. Остальным уже отдал.
— Молодец! Спасибище, Герт! Где ты про это прочитал?
— Да так… в книжке одной, — он неожиданно шмыгает носом. — Лис… Только не пропади там в этом городе!
— Не пропаду.
…И мы бежим. Вдох — раз-два-три — выдох.
Получится ли? Вдруг я переоценил нашу выносливость и возможности усиления икроножных мышц внутренней энергией?
…Впрочем, ближе к обеду я начал понимать, что, кажется, получается. Мы вышли часов в пять утра. Бежали два часа, сделали примерно двадцать километров. Час роздыху. Перекусить. Подсолнечные семечки очень в тему. Бежим еще два часа — мышцы поначалу сильно горели, но потом начали восстанавливаться. Обогнали в процессе первую партию лошадей, высланную Тильдой и Фиеном накануне. Вместе с кучерами их вели Пиль, мой бывший товарищ по команде, и второранговый ученик Преис. Мы помахали друг другу, но останавливаться и болтать, конечно, не стали. Так, а вот теперь пора отдохнуть — полчаса. Уже почти девять утра: нужно попробовать преодолеть как можно больше расстояния до жары. Сможем бежать три часа подряд, отдыхая по пятнадцать минут каждый час? К счастью, по дороге деревня с колодцем и минимум один ручей, если верить Фиену…
Смогли. Более-менее ровный темп… ого, шестьдесят километров позади, половина дистанции: мы прибегаем в деревню Лейкерт, а здесь самый настоящий постоялый двор!
— Зарежь нам поросенка, хозяйка, — кинула Лела максимально сухим, высокомерным тоном. — Плачу серебром!
— Лела, ошибка, — прошептал я. — Мясо нам сейчас не полезет…
— Да? — удивилась моя двоюродная тетка. — Ладно, а что мне тогда попросить?
— Сладкое питье, хлеб.
— А я бы съела мяса…
Я поглядел на нее с интересом — это как она тренируется, что для нее такие нагрузки никак не сказываются на аппетите?
— Мы будем отдыхать тут почти два часа по твоему плану, пока жара не спадет, — добавила Лела. — Предлагаю все же заказать поросенка. Лучше как следует подкрепиться. Лекари все равно не отправятся в путь раньше завтрашнего утра.
Я только рукой махнул. Ну, не справимся мы с поросенком, и что? Серебро потеряем. Однако в нашем ли положении его считать?
Мы действительно устроили двухчасовой отдых, причем Джиль и Мика удивили меня тем, что сумели преспокойно заснуть: Мика растянулась на скамейке возле стены постоялого двора, положив руку под щеку, а Джиль — прямо сидя. Дерис даже хотел ему усы нарисовать угольком, но Эвин не дал.
Я же осмотрел ноги у всех ребят, никому не доверяя. Все было хорошо. Беговых кроссовок тут не делают, но сапоги на тройной кожаной подошве — тоже вещь, если кожа натуральная. Плюс правильно намотанные портянки. Да-да, я не служил в армии, но некоторые хитрости знаю. Портянки я тоже перематывал всем лично.
Ребята, конечно, устали, но пока держались бодро — всего двойная дистанция, да с перерывами, да с хорошими перекусами… Не марафон бежим! Я взял с собой всю группу из двух соображений: во-первых, так проще было раскидать по всем вес багажа (сменная одежда и обувь, еда, вода). Во-вторых, я был уверен, что часть ребят отстанет или собьет ноги, и не хотел остаться совсем без свиты. Но пока, на полпути все было хорошо. Даже удивительно.
И с погодой нам повезло: солнечный, но при этом облачный и довольно ветреный день — не жарко.
…В два часа пополудни мы принялись штурмовать вторую часть маршрута. Я лично следил, чтобы никто не съел слишком много, однако первые десять километров с мясом в желудке все равно дались нам нелегко. Я распорядился снизить темп — и мы потратили полтора часа, а не час. Снова короткий роздых — и одному из ребят, Лейту, неожиданно стало плохо на жаре! Как назло, считай, в чистом поле: до ближайшей деревни еще неблизко, а ближайшая точка позади — тот самый постоялый двор.
— Фирс, останешься с Лейтом, — я выделил еще одного из ребят, того, который показался мне самым красным и уставшим из остальных. — Не спеша вернетесь в Лейкерт. Вот вам деньги, будете ждать нас. Хотя первыми вы должны дождаться лошадей с конюхами, которые госпожа Коннах вышлет, может быть, уже сегодня вечером.
Фирс, похоже, действительно устал: он даже возмущаться не стал, что именно его оставляют сиделкой.
Все-таки не нужно было заказывать того поросенка! Или уж задержаться подольше.
Однако следующий этап дался нам бодрее. Солнце начало клониться к вечеру, стало прохладнее. Темп был ниже, чем первые несколько часов, однако мы все же добрались до Тверна часа за три до заката.
Если бы я не так устал и не так был бы занят мыслями об отце, сумел бы лучше запомнить обстановку и больше выводов сделать. А так я лишь устало окинул взглядом крепостную стену со стрелковыми башнями — и предоставил Леле Он вести все переговоры со стражей на воротах. Кстати, стража, судя по нашивкам, представляла собой отряд, набранный из представителей нескольких боевых школ.
Хорошо, что Лела отправилась: я