1. Он ударил тебя за то, что ты смеялась.
2. Он столкнул тебя с лестницы.
3. Он тебя укусил.
4. Он пытался тебя изнасиловать.
5. Из-за него тебе накладывали швы.
6. Твой муж не единожды причинял тебе боль. Это повторялось бы снова и снова.
7. Ты поступила так ради дочери.
Я провожу пальцем по татуировке на плече, ощущая крохотные шрамы, оставшиеся после укуса. Если Райл творил такое, когда все у нас было хорошо, до чего он дошел бы, наступи в отношениях кризис?
Я складываю лист и убираю его обратно в шкатулку — до тех пор, пока не понадобится очередное напоминание.
Глава 5. Атлас
— Кто-то явно точит на тебя зуб, — заключает Брэд, разглядывая граффити.
Вандал, атаковавший «ЛВБ» пару дней назад, вчера вечером избрал целью мой новый ресторан. В «Корриганс» повреждены два окна, а поперек задней двери очередная надпись: «АтлАс — пидорас!»
Второе «А» в моем имени выведено крупнее, чтобы читатель не забыл поменять ударение. Ловлю себя на мысли, что находка остроумная, но, так как я все утро не в духе, юморить не тянет от слова совсем.
Вчерашняя проделка вандала меня почти не зацепила. Не знаю, может, встреча с Лили повлияла, и я все еще пребывал в эйфории. А сегодня у меня все мысли о том, что она меня избегает. Из-за этого случившееся в новом ресторане я переживаю немного острее.
— Пойду проверю камеры наблюдения.
Надеюсь, там записалось что-нибудь важное. Я все еще в раздумьях, обращаться ли в полицию. Если незваный гость — кто-то из знакомых, я сперва попытался бы с ним поговорить.
Брэд заходит в кабинет вслед за мной. Я включаю компьютер и открываю приложение службы безопасности. Думаю, Брэд чувствует, что я не в настроении, поэтому несколько минут молча наблюдает, как я проигрываю нужную запись.
— Вон там, — указывает он в левый нижний угол экрана.
Я замедляю перемотку, пока мы не различаем фигуру.
Когда я жму «воспроизвести», мы оба в недоумении замираем. Кто-то неподвижно лежит на крыльце у задней двери, свернувшись калачиком. Мы смотрим запись секунд тридцать, а затем я вновь включаю быструю перемотку. Судя по временнóй отметке, человек проводит на ступеньках более двух часов.
Посреди Бостона. В октябре. Без одеяла.
— Он что, там спал? — удивляется Брэд. — Похоже, не боялся, что его поймают?
Я отматываю видео назад, чтобы увидеть, как незнакомец впервые попадает в кадр. Это происходит во втором часу ночи. На записи темно, различить черты сложно, и все же видно, что человек очень молод. Скорее подросток, чем взрослый.
Несколько минут он осматривается, роется в мусорном баке. Потом проверяет замок на задней двери, достает баллончик с краской и оставляет свое остроумное послание.
Затем с помощью баллончика пробует разбить окна, однако в «Корриганс» тройное остекление, так что вандалу вскоре наскучивает это занятие. Или же он выбивается из сил, безуспешно пытаясь проделать достаточно большую дыру, чтобы пролезть в ресторан. В итоге незнакомец ложится на ступеньки и засыпает.
Встает он незадолго до рассвета, озирается и неспешно уходит, словно ночных событий не было и в помине.
— Узнаешь его? — интересуется Брэд.
— Нет. А ты?
— Не-а.
Я ставлю ролик на паузу в тот момент, когда незваный гость лучше всего различим, но картинка все равно зернистая. На человеке джинсы и черное худи с надвинутым на лоб капюшоном, поэтому волос не видно.
Если даже встретим его вживую — ни за что не узнаем. Изображение недостаточно четкое, к тому же незнакомец ни разу не взглянул прямо в камеру. Полиция сочла бы эту запись бесполезной.
И все же я пересылаю видео себе на почту. Едва нажимаю «Отправить», раздается «динь!». Я бросаю взгляд на свой телефон, однако сообщение пришло Брэду.
— Дэрин пишет, что в «ЛВБ» все в порядке. — Он кладет телефон в карман и направляется к двери. — Пожалуй, приступлю к уборке.
Я жду, пока файл отправится, а затем пересматриваю запись, чувствуя скорее жалость, а не злость. В памяти всплывают промозглые ночи, которые я провел в заброшенном доме, прежде чем меня приютила Лили. Холод пробирает до костей при одной мысли о тех временах.
Я понятия не имею, кто на записи. Настораживает, что незнакомец написал на двери мое имя, но еще больше — что он без особого страха задержался и даже немного вздремнул. Он словно бросает мне вызов.
На столе начинает вибрировать телефон. Я тянусь к нему и вижу незнакомый номер. Обычно на такие звонки я не отвечаю, но где-то глубоко все еще теплится надежда, что это Лили. Вдруг она звонит с рабочего номера?
Господи, как же я жалок.
Подношу телефон к уху.
— Да?
Слышу вздох. Женский. Похоже, собеседница рада, что я ответил.
— Атлас?
Я тоже вздыхаю, но отнюдь не от облегчения. Я вздыхаю, потому что звонит не Лили.
— Чем могу помочь?
— Это я.
Что еще за «я»? Перебираю в уме бывших подружек, которые могли бы о себе напомнить. Нет, голоса у них другие. И ни одна не сказала бы «это я» в надежде, что я сразу пойму, кто звонит.
— Кто это?
— Я, — с нажимом повторяет собеседница. — Саттон. Твоя мать.
Я мгновенно отнимаю телефон от уха и вглядываюсь в номер. Да это шутка, не иначе. Откуда у матери мои контакты? Зачем они ей вообще понадобились? Еще давно она ясно дала понять, что больше не желает меня видеть.
Я молчу. А что тут скажешь? Я потягиваюсь, затем облокачиваюсь на стол, дожидаясь раздраженных объяснений, почему ей приспичило меня найти.
— Я… ну… — Она замолкает.
На фоне слышно телевизор. Похоже