и все от одной лозы,
едины душой…
Соседский фонарь —
в моем палисаднике отсвет
на листве банана…
Светильник погас.
Только слышно, как ветер колышет
листву банана…
Банан посадил —
и теперь противны мне стали
цветы мисканта…
Длинный коридор —
со всех поворотов видно
деревце банана….
Близ храма в саду
разрослись во множестве
деревца банана…
Зеленая тень
на прозрачных створках сёдзи —
листья банана…
Фонарь догорел —
только ветер шуршит и свищет
в листьях банана…
Заброшенный храм —
притулилось на жалких руинах
деревце банана…
Ворона с полей
на ночь ловко примостилась
в листве банана…
Нынче поутру
плавно опустился наземь
лист павловнии…
Лист павловнии
с ветки падает, кружась,
в безветренный день…
Лист павловнии
ш-шух – и с шелестом упал,
сорванный ветром…
Одиночества грусть
не разделишь ли нынче со мною?
Лист павловнии…
Так изо дня в день:
не смею съесть винограда —
всё пью микстуру…
Вот ведь: даже хурму,
которую я обожаю,
нельзя больному…
Переел хурмы
и теперь, конечно же, маюсь —
недуг замучил…
Пусть напишут: мол, он
был большим любителем хайку
и спелой хурмы…
Гостиница в Нара —
у служанки лицо похоже
на спелую хурму…
Успев просмотреть
три тысячи хайку,
скушал две хурмы…
Отведал хурмы —
и колокол гулко ударил
в храме Хорю-дзи [17]…
Дикая хурма —
мама все-таки кусает
терпкий, вязкий плод…
Терпкая хурма…
В старой Нара сгрудились
древние храмы…
Вечерней зарей
расцвечена – оживает
гречиха в поле…
Мост подвесной —
жизнь свою с ним навеки сплетают
побеги вьюнка…
Собираем грибы —
мой голос вдаль улетает,
превратившись в ветер…
Ветер осенний —
но все еще зелены
иголки каштана…
Вареный каштан —
скрестив ножки, сел малыш,
готовится грызть…
Шлепнулся каштан —
и в траве на время притихли
голоса сверчков…
Чищу грушу – текут
ароматные, сладкие капли,
по ножу сбегают…
В тенистой роще
упал неведомый плод.
Ручья журчанье…
Прокричала птица —
и красная ягода вдруг
падает с ветки…
Сжали рис на полях.
Вдоль тропинки стоят понурясь
белые ромашки…
Убран рис на полях.
Озаряет осеннее солнце
сорные травы…
Травинка в поле —
бьется, бьется, дрожит под ветром
ее сердечко…
Косим гречиху —
ступаю по самой кромке
проселочной дороги…
Побывав под ногой,
он стал по-иному прекрасен,
листок увядший…
Ромашку сорвал —
стебелек коротенький,
всего суна в три…
Стащил яблоки —
и теперь от них, конечно,
заболел живот…
Как невзрачен, как слаб
стебелек хризантемы садовой —
а бутон уж набух!..
Хозяин в лавке
мастерит деревянную куклу [18].
Хризантемы в цвету…
В свете фонаря
цветы желтых хризантем
будто выцвели…
Хризантемы белеют,
и праздничной их красотой
полна округа…
Смотрю я на свет —
ни пятна, ни пылинки не видно.
Белая хризантема…
Не проронят ни слова —
и хозяин безмолвен, и гость,
и белая хризантема…
Белая хризантема —
перед нею ножницы
замерли на миг…
Перед рассветом
еще выше кажутся в дымке
белые хризантемы…
В мире всё повидав,
глаза мои снова вернулись
к белой хризантеме…
Белая хризантема —