Ну просто потрясающе.
Так уж вышло, что в академии Кейт постоянно сталкивалась с трудностями. Некоторые из них были навязаны ей со стороны, как, например, необходимость сдачи спортивной дисциплины, а какие-то она создавала себе сама, вроде цели обогнать всех на курсе в успеваемости. Что касается Кайроса, он и его гнусные приятели тоже были определенным испытанием: из-за них она частенько ходила с синяками, случайно рвала одежду, портила тетради и книги. Конечно, услышать от него, что ей это все больше не грозит, – приятный бонус. Без Блэквуда коалиция ее обидчиков попросту развалится, и тогда Кейт сможет наконец-то вдохнуть полной грудью.
Это был идеальный исход их беседы в мужской уборной. А вот неидеальный: она стала жертвой его нового жестокого плана по унижению ее достоинства – на этот раз особенно изощренного и коварного.
– Ну наконец-то, – с облегчением вздохнула Пэм, когда Кейт присоединилась к ним в малой гостиной под общежитиями.
Здесь всегда было темно и уютно благодаря двум отзеркаленным каминам и нескольким окнам, за которыми простиралась лишь зимняя мгла. Никаких помпезных люстр – лишь кованые светильники и мрачные торшеры, пристроенные к кожаным диванам. От этого места всегда исходила аура охотничьего домика, только обошлось без рогов несчастного оленя на каменных стенах.
– Я думала, Кайрос тебя убил, – излишне театрально начала причитать Уэльс.
– Я говорил ей, что с тобой все в порядке, – отчитался Нейт, который нашел себе укромное место для чтения книги в кресле у камина.
Кейт не знала, с чего начать, чтобы не сильно шокировать друзей, поэтому зашла издалека:
– Все нормально. Я помогла ему убрать кровь с лица, и мы немного поговорили.
Она дождалась, пока ребята переварят первую порции информации, и села на диван к Пэм.
– О французском? – предположила та.
Эти несколько слов, которыми они перебрасывались на их занятиях для усовершенствования языка, не шли ни в какое сравнение с исповедью, которую Кайрос устроил в уборной.
– Нет, – осторожно произнесла Кейт и нервно хрустнула пальцами. – Он захотел помириться.
– Помириться?! – тут же удивленно повторила за ней Пэм. – Кайрос Блэквуд протянул тебе оливковую ветвь?!
– Что-то вроде того.
Рейнхарт посмотрела на Нейта в поисках поддержки, но тот лишь поджал губы.
– Где тут подвох?
– Не знаю. Наверное, нет никакого подвоха.
– Это Кайрос Блэквуд, – еще раз грозно озвучила его имя и фамилию Уэльс, будто те могли объяснять все на свете. – Блэквуды не делают ничего просто так.
– Я ему поверила.
Пэм фыркнула, а Эшер наконец-то отложил книгу на пол.
– Что еще он сказал? – полюбопытствовал Нейт.
– Ничего важного. Он говорил искренне. – Кейт не хотела его защищать, но ей ничего не оставалось: – На него могла повлиять смерть отца.
– Или психолог, – выдвинул новую версию он.
– Психолог?
– Мы с Джерри вместе ходим на политику, и Шарп случайно проболтался, что Блэквуд был у него.
Пэм лишь махнула рукой:
– К ван дер Бергу ходят все, кто заподозрен в семейных проблемах. Директор Диккенс трясется за моральное состояние учеников, потому что оно напрямую влияет на вес его кошелька.
Получается, они с Патриком у него тоже были? Уэльсы известны трудными отношениями с родителями, вряд ли Диккенс оставил их без внимания.
– Ваши семьи знакомы, – вспомнила Кейт. – Ты говорила мне, что вы как-то отмечали Рождество вместе с Блэквудами.
– Даже несколько раз, просто не хотела портить тебе настроение. Он ужасно себя вел, и не было смысла теребить твою незажившую рану.
Чаще всего Пэм перебарщивала с контролем всех и вся, но иногда, как сейчас, забота Пэм все же оказывалась как нельзя кстати и пробуждала неожиданное тепло и чувство уюта.
– Как он общался с отцом?
– Подчеркнуто уважительно. Алан Блэквуд выдрессировал себе идеального породистого щенка.
Пэм не сказала этого, но Кейт прочла все между строк: «…идеального щенка, какими никогда не станем мы с Патриком».
– О каких щенках речь?
Боги. Его голос. Кейт каждый раз словно умирала и возрождалась заново, когда слышала его легкую хрипотцу.
– Патрик! – обрадовалась приходу брата Пэм и тут же вскочила с места, чтобы обнять мокрого насквозь Уэльса.
Да. Это был, мать его, тот самый свитер.
– Ты уверен, что записался на лыжи, а не на плавание? – запричитала Пэм. – Ты промок до нитки.
– Пару раз занесло на поворотах, повалялся в снегу.
Кейт как-то представляла, как они вместе лежат в сугробе и сладко целуются. Его лыжи были воткнуты где-то позади, и создавалось ощущение, что они лежат на огромной белой перине кровати с необычным изголовьем.
– А у нас тут интересная тема для разговора, – вернулась на диван Пэм, а Патрик, к несчастью, занял тот, что стоял напротив.
– Да? Уже обсудили обосранца Джима?
– Понять не могу, зачем ему понадобились чернила, – задумался Нейт.
– Неа, – улыбалась Пэм. – Тема этого вечера – Блэквуд.
– И его кровавый фонтан из носа? – снова попытался угадать Патрик, но у него не вышло.
– Он захотел подружиться с нашей Кейти, – сладко протянула Уэльс.
Впервые с того момента, как Патрик зашел в гостиную, его глаза нашли ее. Какой же он красивый… Ей моментально становилось неловко, когда она замечала, как его почти черные радужки идеально сливались со зрачками.
– Зачем? – немного отстраненно уточнил он.
– Вот и мы пытаемся выяснить. Твоя версия?
– Без понятия, – вздохнул Патрик. – Может, у него какие-то проблемы с учебой. Я не слежу.
Каждый раз было больно. Кейт знала, как он к ней относится, но это не означало, что она когда-нибудь к этому привыкнет. Кайрос прекрасно учился, и их двоих учителя нередко выделяли на разных курсах после контрольных, так что дело было точно не в знаниях. Неужели Уэльс не мог даже предположить, что она годится для чего-то, кроме эссе?
– Он второй на курсе после Кейт, – озвучил ее мысли Нейт. – Я знаю, потому что иду сразу за ним.
– Полегче, умники, в комнате становится душно, – хихикнула Пэм, не обращая внимания на напряжение, повисшее между ними.
– Было кое-что еще, – решила добавить Кейт. – Он позвал меня поболеть за него на завтрашнем заплыве курсов.
– Кому нужны эти пловцы, – тут же завелся Патрик. – Винтерсбрук – зимняя крепость. Кощунством было создавать этот бассейн, не то что им пользоваться.
Рейнхарт читала об истории замка, и на цокольном этаже в главном корпусе по левую часть каменных стен всегда оставались помещения под нужды времени. Там в разные эпохи находилась большая конюшня, оружейная, склад припасов и даже монетная комната. Основатели Винтерсбрука и его спонсоры никак не порочили историческую память, прорыв там небольшой современный бассейн.
– Я