Садясь в машину, она слышит оповещение о сообщении.
«Помнишь такое?»
Фотография. Она открывает, не успев подумать, и ее тут же отбрасывает назад, в воспоминания. Малышка Софи на коленях у папы, скорчила гримаску, впервые попробовав рис, а Райан подражает ей и точно так же морщится. Он наложил на фото какой-то фильтр, теперь изображение кажется розоватым и немного пережженным, как поляроидные снимки из шестидесятых. Летний день, Софи в платьице с оборками, Райан в одной рубашке, смеется. Фотография обжигает сердце. Их близость. Их любовь.
Когда за несколько минут до восьми она регистрируется на ресепшене, Марко протягивает ей конверт.
– Номер сто двадцать четыре? Это пришло сегодня на ваше имя.
Это ее заявка на социальное жилье. Торопливая надпись шариковой ручкой поверху. ВОЗВРАЩЕНО ПО ПРИЧИНЕ НЕЗАПОЛНЕННЫХ ПОЛЕЙ И ОТСУТСТВУЮЩИХ ДОКУМЕНТОВ.
Незаполненных? Как это незаполненных? И что это значит? Теперь она снова в самом низу листа ожидания?
И ни одного ответа из организаций, в которые она отправляла свое резюме. Ровно ноль.
На экране телевизора в баре отеля новый видеоряд с переполненной спасательной шлюпкой, раскачивающейся на сине-зеленых волнах. Его быстро сменяет репортаж с праздничных мероприятий в честь окончания референдума. Женщины кричат и обнимаются, размахивают высоко поднятыми флагами. МОЕ ТЕЛО, МОЙ ВЫБОР. Журналистка с глазами на мокром месте улыбается в камеру. «Это исторический день для всех жительниц Ирландии».
Сегодня. Почему она даже не вспомнила, что голосование было сегодня?
Снова оказавшись в своем номере, девчонки заявляют, что голодны. Они уже подъели весь ее запас фруктов и рисовых хлебцев, поэтому Киара разворачивает остатки купленного мамой пирога, режет его на кусочки ручкой чайной ложки и дает каждой по внушительной порции. Пирог на ночь – о чем она только думает? Сейчас из-за сахара они разбесятся и не смогут заснуть. К черту. Киара стряхивает крошки с одеяла, собирает рукой накопившуюся на полу грязь. Еще одно сообщение.
«Почему ты не возвращаешься домой, ко мне? Я тебя так люблю. Что ты делаешь с нами, с нашими дочерями?»
Нет пространства.
Негде спокойно подумать.
Мысли путаются, рушатся цепочки рассуждений, вывод кажется недостижимым. Трудно принимать правильные решения, когда в голове ревут сирены.
14
Кэти выиграла конкурс в соцсети и получила приз: бесплатный семейный билет в Дублинский зоопарк, который обычно стоит шестьдесят восемь евро.
– Лайра и Адам не пойдут, – говорит она. – Жалкие неудачники. Дети младше трех лет так и так проходят бесплатно, так что Люси и Элле билет не понадобится. Я выиграла на двоих взрослых и двоих детей. Пойдешь с нами? Повеселимся все вместе. И Алекс к нам присоединится вместе со своим мальчишкой. Тогда нам всего лишь придется разделить на троих стоимость одного взрослого билета. Получается по семь евро с носа.
В субботу они выходят из гостиницы с утра пораньше. Алекс живет в Ньюбридже, так что они садятся на трамвай до станции «Хьюстон», чтобы встретить ее с поезда. В трамвае Элла сидит у Киары на руках, крепко обнимая Прыгуна, а Софи скачет на сиденье позади них: «А мы скоро? А мы уже приехали?»
Сидящая напротив них Кэти наклоняется вперед.
– Послушай, Киара, я хотела тебе раньше сказать. В общем, не обращай особого внимания на Алекс. Мы с ней вместе выросли, со мной она общается прекрасно, но вообще может быть… Ну, зависит от настроения.
– Хорошо…
– Она через многое прошла. Но никому не желает зла, это я точно знаю. И по судам в свое время натаскалась. Кажется, тебе полезно будет с ней поговорить. Она глубоко в теме.
– А когда она ушла из дома?
– По-моему, около года назад. Я уже сбилась со счета. Я, наверное, не должна тебе этого рассказывать, но она уходила несколько раз. Он знает, как заманивать ее обратно.
По лицу Кэти пробегает тень. Тем временем они доехали до вокзала, двери трамвая с шипением открываются. Киара просит девочек взяться за руки и помогает Кэти вынести коляску с Люси.
– Он музыкант, – продолжает Кэти, шагая близко к ней и говоря совсем тихо, чтобы дети не услышали. – Пабы, ночные клубы, время от времени свадьбы. Но у его семьи есть какой-то свой бизнес… Ванны? Кухни ли? Что-то такое. Одним словом, богатенькие. Алекс было всего восемнадцать, когда она с ним познакомилась. Нам всем он казался парнем высшего разряда. Ходячий секс, умереть не встать. Через несколько лет они поженились, Алекс родила сыночка Дэмиена и растила его совершенно одна. Гэрри спал до полудня, отсыпался после выступлений. За малейший звук дома, пока он дрыхнет, грозился убить и Алекс, и сына. Она мне только через много лет рассказала.
Мы с ней много лет не общались. Они переехали из Килдэра куда-то в Килкаллен, там жила его семья. Какое-то богом забытое место. Я однажды к ней заезжала, там был громадный дом, как из журнала. Огромный сад, домик на дереве, чего только нет. Но больше меня туда не приглашали. Гэрри не любил, когда домой приходили гости. Тогда я стала предлагать Алекс встретиться где-нибудь в другом месте, но она всегда находила отговорки. И я решила, что она нос задрала, считает людей вроде меня вторым сортом! Слишком крутая, с таким-то мужем-рок-звездой и домом как с обложки. Только потом я узнала правду.
Они остановились на платформе. Кэти ищет подругу взглядом, заглядывает за колонны.
– Она должна ждать нас где-то здесь.
Софи балансирует на трещинах между плитками, вытянув руки в стороны. Элла и Люси жуют рисовые хлебцы.
– А знаешь, что Гэрри с ней делал? – Кэти понижает голос до шепота. – Он бил Алекс по затылку, чтобы не оставалось видимых следов. Несколько раз душил ее, но всегда аккуратно, без единого синяка.
– Господи.
Киара чувствует, как слезы жгут глаза.
– Да уж. Однажды он положил ее в больницу, кажется, там были замешаны социальные службы, но я точно не знаю… Она все равно от него ушла и вернулась в дом своей матери, вместе с Дэмиеном. Тогда-то мы и возобновили общение. Моя мама жила с ними по соседству, упокой Господь ее душу. – Кэти проверяет телефон. – А, вот в чем дело, она нас в баре ждет.
Они проходят через главный вестибюль вокзала и видят бар «Железная дорога», где подают чай и кофе, а пассажиры с сумками и чемоданами сидят на длинных диванах возле панорамного окна. Увидев их, Алекс встает. Это худенькая симпатичная женщина, моложе, чем Киара ожидала: похоже, ей нет еще и тридцати. Мальчишка лет семи или