Подчиненные замерли на месте, не издавая ни звука. Волнительное ожидание зашило им рты, приковало к полу по рукам и ногам.
Ли облизал губы, нажал на кнопку. Интеркомы в коридоре издали длинный писк.
— Жители «Звездной», говорит мэр станции «Чжуншань» Ли Чжи…
* * *
Кольцо Маша нашла в испачканном кровью рюкзаке. Выпав из кармашка, украшение звякнуло об пол и закатилось за угол, сверкая золотом. Подобрав его, она вдруг поняла: это всё, что осталось от Матвея, не считая оставленного им на «Востоке» метеорологического оборудования. Поглаживая подушечкой пальца неброское украшение, мысли о любимом вновь накрыли её горьким дождём, и она разрыдалась, крепко сжав в ладони печальную находку.
Так продолжалось вот уже несколько дней. Она не выходила из лаборатории, лежала в кровати и, с редкими перерывами на сон, нескончаемо плакала. И только по жесткому настоянию Нади позволила подпустить к себе одного из чжуншановских врачей, осмотревший её раны от пыток.
Но сегодня, спустя три дня, ей стал чуточку легче. Упала первая капля примирения в море утраты. И теперь она сидела за столом, за которым успела поработать всего ничего, и осторожно размышляла, как ей быть дальше, пока вдруг сзади не раздался стук в дверь.
— Мария Вадимовна?
Она обернулась и увидела мэра Ли. Как-то незаметно тому удалось войти в лабораторию.
— А, господин мэр.
— Могу я войти?
Маша кивнула.
Ли отыскал стул и сел напротив неё, положив ногу на колено. Он задержал взгляд на её перебинтованных пальцах, медленно поднял его к покрытой синяками шее.
— Вам сильно досталось…
Маша не ответила, желая опустить разговор о последствии пыток.
— Хорошая речь. — Она указала взглядом на динамик, висевший на потолке в углу, ещё недавно дребезжащий голосом мэра.
— Благодарю, — улыбнулся глазами Ли. — Надеюсь, сказанное мною убедит местных, что мы пришли с миром. Да и я со своей стороны сделаю всё необходимое для этого.
— Уж вы постарайтесь, — устало отозвалась Маша, чувствуя, как тяжело дается этот разговор. — Эти люди больше всего нуждаются в надежде на хорошее будущее. Они не виноваты, что их держали на поводке все эти года, не давая возможности увидеть остальной мир. — Немного задумавшись, она прибавила: — И ещё они нуждаются в правде. Нуждаются в ней как утопающий в глотке воздуха.
Ли закивал соглашаясь.
Оба затихли в робком молчании, походя на двух незнакомцев, волей случая запертых в комнате один на один.
— Вы, наверное, пришли взглянуть на мерзляка, не так ли? — предположила Маша, пытаясь развеять молчание, осевшее плотной тучей над их головами. — Или на «Копье», в которое вы так упорно отказывались верить?
— Это подождёт, — ответил Ли и сцепил ладони, опустив их на колено перекинутой ноги. — На самом деле, я пришел сюда за другим.
Он подвинул к ней стул, на котором сидел, и стал к Маше ещё. Его рука легла на её колено.
— Хочу выразить вам свои соболезнования, — послышался глубокий голос Ли. — Я знаю, как дорог для вас был Матвей.
Маша шмыгнула и усилием воли подавила так и норовившие прыснуть из глаз слёз. Боже, сколько их ещё там? Кажется, она выплакала целое озеро за эти дни, но они до сих пор так и лезут наружу.
Она ощутила, как мэр чуть сильнее сжал её коленную чашечку.
— Он умудрился провернуть невозможное: заставил меня пойти против своих принципов, — продолжал Ли с грустной улыбкой. — Ещё никому этого не удавалось.
— Мне не нужны ваши соболезнования, — отозвалась Маша, держа себя в руках из последних сил. — Теперь вы, возможно, один из самых влиятельных людей во всей Антарктиде. Вам принадлежат не только две крупные станции, но и, вполне вероятно, ключ к спасению всего человечества. И потому все, о чем я вас прошу, так это сделать так, чтобы гибель Матвея… — она осеклась, в глазах защекотало. — … не была напрасной, понимаете? То же самое касается вашего сына.
Маша резко поднялась со стула.
— Простите…
И направилась к выходу, оставив Ли Чжи наедине с собой.
* * *
Лейгур Эйгирсон блуждал по собственному судну и в какой-то момент вообразил себя священником с кадилом: ходит от угла к углу, прогоняя нечестивые силы, поселившиеся здесь за время его отсутствия. Особенно исландец противился чужому запаху, осевшему на мостике. Только потом его поставят в известность, что его траулер использовали по прямому назначению рыбаки, уплывая на промысел далеко в Индийский океан.
А ещё звездные основательно постарались, избавляясь от всех вещей, связанных с прежним владельцем. Исчезла даже ни в чём не виноватая посуда, сменившись алюминиевыми плошками и столовыми приборами из нержавейки. С кубриком тоже поработали основательно, выбросив стопки книжек с журналами, скопленные за долгие годы. Сорвали карту мира с множеством нанесенных его рукой отметок, оставив пустую стену. Короче говоря, превратили жилое помещение в стерильное и безликое местечко для сна. Но всё же в одном Лейгур был благодарен звездным — они починили выломанную мерзляком дверь и залатали дыры от пуль.
Лейгур около часа бродил по судну, осматривая его вдоль и поперек, пока не вышел на палубу, где застал Арину. Девушка стояла у самого носа, всматриваясь в плавающие неподалеку айсберги. Он встал рядом, облокотился о бортовое ограждение и заметил в её руке костяной нож. Исландец знал, какую роль по итогу сыграло это лезвие из кремня.
— Приятно видеть его невредимым, — не оборачиваясь, заговорила Арина.
— М-м? — не понял Лейгур.
— Твой корабль, — объяснила девушка, поглаживая стальную перегородку. — Здесь хранится столько воспоминаний, если так подумать…
— Это да… — протяжно выдохнул Лейгур, поглаживая фальшборт. — Мы с ним многое пережили. Приятно увидеть старичка в целости, пускай и с некоторыми переменами. — Теперь его ладонь ласково похлопала поручень, словно пса, правильно выполнившего команду.
Арина коснулась кремневого лезвия и медленно провела вдоль него подушечкой пальца.
— Правду говорят, что там нашли порядка тысячи