Спасения тут не было. Это была всего лишь отсрочка. Но в моей голове, помимо паники, вдруг пронеслась ещё одна ясная мысль — чужая мысль, пойманная в том самом шёпоте:
…Он… здесь…
Они не просто искали еду. Они искали именно меня!
Я рванул к заветному прямоугольнику. Окно было небольшим, рама прогнившей, но оно означало спасение. Я резко дёрнул ручку — не поддавалась. Заклинило. Сзади из главной комнаты донеслось рычание и звук ломающейся мебели.
«Опять я паникую!» — пронеслось в голове. Я отшатнулся и со всей дури выбил окно ногой. С треском и грохотом стёкла осыпались. Я не стал проверять, высоко ли, просто нырнул головой вперёд во тьму.
Приземлился я, к счастью, на какую-то кучу прошлогодних листьев и мягкой грязи, неудачно перекувырнулся (ибо кувыркаться с ношой на спине невозможно) и, не оглядываясь, рванул в чащу. Ветки хлестали по лицу, цеплялись за рюкзак, но я бежал, не разбирая дороги, подчиняясь одному инстинкту — бежать сломя голову, оставляя позади протяжный, яростный рык. А в голове тем временем пронеслась волна:
…Бегство… Преследовать…
Я бежал, пока в лёгких не стало жечь, а ноги не превратились в свинцовые колоды. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет. Я огляделся и, не увидев никого, снял рюкзак и рухнул за большой разлапистый куст, вжавшись в землю, и судорожно глотал воздух, пытаясь не выдать себя кашлем.
Тишина. Только моё собственное тяжёлое дыхание и звон в ушах. Я лежал, прислушиваясь, несколько минут. Ни шагов, ни хруста веток. Кажется, я оторвался.
«Фух… жив… пока что…» — мысленно выдохнул я и рискнул высунуть голову из-за куста, чтобы посмотреть в сторону, откуда прибежал.
Ничего не двигалось. Никаких звуков. Может, они потеряли мой след? Или… им неинтересно бегать за добычей?
И тут холодный кружок металла упёрся мне в затылок.
Я застыл. Все внутренности сжались в один маленький, испуганный комок. Медленно, очень медленно я попытался повернуть голову.
— Не шевелись, — произнёс низкий, спокойный голос без тени эмоций. — Руки от рюкзака. Медленно!
Я осторожно отнял руки, поднял их в знак капитуляции.
— Встань и не оборачивайся.
Я подчинился, поднимаясь на дрожащих ногах. Пистолет не отрывался от виска.
— Кто ты? — спросил голос. В нём не было ни любопытства, ни злобы.
«Очередной, блин, любитель этого вопроса, — промелькнула в голове идиотская мысль. — Если я скажу — кто Я — он меня точно застрелит! Хотя нет. Сначала посмеётся, а потом застрелит! Нельзя ничего говорить ему!»
— Я-я-я, я-я-я… — выдавливал я, заикаясь. — Я… Я не м-м-монстр!
— Это смотря с какой стороны посмотреть! — голос прозвучал с лёгкой, едва уловимой усмешкой. — Идёшь туда, куда скажу. Шаг в сторону — и твои мозги будут последними, что ты увидишь в этой жизни. Понял?
— А как я их увижу, если они будут уже снаружи меня? — задал я дебильный вопрос, причём не заикаясь!
— Что?
— Что?
— Ты шутить вздумал?!
— Ни капли, просто интересно!
— Идём!
Я лишь кивнул, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Но тут я решил, что нужно пролить небольшой свет на факт того, что я сейчас больше не пленник, а еда.
— За мной монстры охотятся! Я был в избушке и…
— Сразу видно, что оружия нет!
— Почему ты так думаешь?
— Чаще всего, как ты говоришь, монстры не нападают на тех, у кого есть оружие, — они его чуют! А ты для них лёгкая мишень! Если они вообще есть! А то, может, ты один из них?
— Я разве похож на монстра?
— Никогда не знаешь — монстр перед тобой или человек!
Пистолет на мгновение отошёл от виска, и я почувствовал лёгкий толчок в спину, указывающий направление. Далее я взял рюкзак и повесил его на плечо.
— Пошёл!
«Ну вот, — подумал я, бредя в неизвестность под дулом пистолета. — Из огня да в полымя. Из объятий монстров — в лапы к какому-то… кому? Человеку? Короче, ладно — дебилу! Настоящее попаданческое везение!»
И самый главный вопрос был теперь даже не «куда меня ведут?», а «кто этот тип?». Похоже, моё путешествие по этому миру только начинается, и начинается оно с плена.
Я поплёлся, чувствуя, как взгляд незнакомца просверливает мне спину насквозь. Мы шли молча. Вернее, молчал он. Я же бубнил про себя, перебирая все возможные варианты развития событий.
«Так, варианты: первый — он добрый, ведёт меня в свой лагерь, там меня будут допрашивать с пристрастием, а потом сжалятся и заставят мыть полы за еду. Второй — он злой, и когда я… когда меня допросят, то пристрелят как монстра. Третий вариант — он один из тех безумных воинов-лаборантов, и меня будут препарировать, изучая, из какой вселенной я прибыл. Четвёртый — он одиночка, мародёр. Тогда всё просто: снимет с меня рюкзак, куртку, штаны… Э-э-э, нет, штаны я, пожалуй, не отдам! А потом пристрелит для верности и снимет штаны. Урод!»
Мы углублялись в лес. Мой провожатый, судя по лёгкости, с которой он двигался, знал эти тропы как свои пять пальцев. Я же спотыкался о каждый корень.
— Слушай, — не выдержал я и пяти минут после старта. — А долго ещё идти? А то у меня, понимаешь, ноги болят, спина ноет… Шум в ушах! От усталости!
Он не ответил. Только пистолет сзади слегка надавил в знак того, что мне следует помолчать.
— Ладно, ладно, — вздохнул я. — Молчу как рыба. Хотя нет, рыбы булькают. Они ведь булькают? Кстати, ты слышал про пердящих селёдок? Ладно! Я буду молчать как… как этот вот пень. Или как твоё чувство юмора!
Я успел подумать, что сейчас он всё-таки выстрелит, но нет. Только услышал за спиной короткий, едва слышный выдох. То ли раздражения, то ли разочарования.
Впереди показался склон, ведущий вниз, в небольшую лощину, скрытую от посторонних глаз. И там, среди деревьев, я разглядел блёклый свет. Не электрический, а скорее тусклый, дрожащий — свет керосиновой лампы или факела.
— Стой, — скомандовал мой конвоир.
Я остановился как вкопанный. Он постучал в ладоши — два коротких и один сильный сигнала. Из-за деревьев вышла фигура в таком же поношенном камуфляже, с автоматом на груди.
— Кого привёл? — спросил приятный женский голос.
— Нашёл тут недалеко, — ответил мой провожатый. — Говорит, от заброшенной избы бежал и