— А почему не предположить, что он, этот ваш Джон, соизволит выполнять какие-нибудь гнусные задания? — Василий Илларионович решил намеком на шпионов напугать жену.
— Чепуха! — правильно разгадав намерение мужа, спокойно отрезала Чара Архиповна.
Она вышла в столовую-гостиную и, обращаясь к Гере и Джону, любезно сказала:
— Милости просим! Сегодня же вечером, а лучше было бы завтра, мы соберем близких друзей и поднимем бокалы за ваше счастье. Гера, отец дал согласие.
Гера перевела Джону приглашение родителей. Взяв его под руку, направились в кабинет. Чара Архиповна торжественно последовала за ними. Василий Илларионович встал. Джон скороговоркой выпалил несколько фраз. Гера перевела их: Джон осмеливается просить руки прелестной Геры у ее достопочтенных родителей. Он надеется, что они не лишат его счастья, которое приходит к порядочным людям всего лишь раз в жизни. Геру он представил своим родителям по фотокарточке и получил от них согласие на бракосочетание. Он, разумеется, сделал это исключительно из уважения к ним, а мог и совсем этого не делать.
Чара Архиповна победоносно посмотрела на мужа: «А что я говорила — каков молодец!»
— К сожалению, у вас, — продолжал Джон по-английски, — очень односторонне знают Америку и американцев, считают, что нашу страну населяют сплошь акулы-капиталисты и гангстеры или, как их раньше называли у вас в России, громилы. Да было бы вам известно, что даже среди богатейших моих соотечественников есть замечательные люди, пламенные сторонники свободы, очень сердечные и гуманные люди. Многие из них рады были бы передать народу свои богатства, но они бессильны это сделать, как в свое время был бессилен провести в жизнь свое гуманное желание ваш соотечественник граф Лев Николаевич Толстой.
Между Лазуркиным и молодым человеком завязалась беседа. Джон объявил себя чуждым политики, перевел беседу на спорт. Вот куда надо направлять умы и сердца людские. И хорошо поступают правители многих стран, и том числе, а может быть и даже больше других, правители Советского Союза, когда усиленно поощряют спорт. Лично он большой болельщик футбола, увлекается хоккеем и даже имеет звание мастера по этому виду спорта.
Тем временем Чара Архиповна накрыла на стол, и семья Лазуркиных в новом своем составе приступила к обеду.
В тот же вечер в квартире Лазуркиных шумно веселилась молодежь. К Гере пришли товарищи, ее верные друзья по сообществу: Гарольд Хряпкин, Эдуард Рудельсон, Рудольф Малявкин, Богема Свистунова.
«Золотая молодежь в новом издании», — восторженно подумала Чара Архиповна и удалилась к мужу в кабинет, где он мрачно притих за газетами.
— Что с тобой, Базиль? У тебя такой кислый вид… Жаль, конечно, расстаться с Герой. Мне тоже жаль, но… Гере хорошо, она счастлива, а это главное. Ты только взгляни на них сейчас, прислушайся, как они щебечут. Тебе не кажется, Базиль, что мы с тобой сейчас за границей, в гостях у Джона? Ты понимаешь, что это такое?
Василий Илларионович поднял глаза на жену:
— Чара, подумай: отдать дочь неведомо куда и неведом у кому.
— Э, голубчик, жизнь без риска — не жизнь. Не вечно же нам держать Геру возле себя, она выросла, пусть живет самостоятельно… Чувствуешь, сколько там веселья, смеха, радости! Гера великолепно знает английский, и там она не будет чужой…
К родителям заглянула Гера, чмокнула мать и отца.
— Как я рада, как я счастлива! Джон всех покорил, он — гений! — И Гера прыгающей походкой, напевая по-английски какую-то песенку, удалилась в свою компанию.
И действительно, сегодня Джон был великолепен. Даже Гера увидела в нем в этот вечер новые, еще более привлекательные черты. Как он тонко острит, сколько знает анекдотов американских и английских, французских и немецких, итальянских и испанских, русских и даже китайских. И все эти анекдоты очень мило звучат на английском языке. Парней Джон покорил знанием футбола и автомобильного дела. Удивительно, как может столько знаний вмещаться в одной, совсем еще молодой голове. Теперь понятно, что такое Форд и почему столько денег сосредоточено в руках его семьи, — с таким умом везде можно создать богатство.
Но друзья Геры не только восхищались именитым гостем, его неиссякаемым остроумием. Под конец встречи ими все больше и больше стала овладевать тревога. Сначала она пожаловала к Гарольду Хряпкину, и тот, как «президент» сообщества, отозвал в сторону своего «вице-президента» Рудольфа Малявкина.
— А не кажется ли тебе, Руд, — с сердитой раздумчивостью сказал «президент», — что этот чертов американец скуповат?
— О чем речь? — насторожился «вице-президент».
— Или другое, — качнув буйной копной пепельных волос, зло продолжал «президент», — не поджала ли хвост Герка? Оное не исключается… Так или иначе, но мы, кажись, горим.
— И какую же ты дальнейшую ориентацию предлагаешь, «президент»? Дела-то действительно липой пахнут.
— Подадим сигнализацию Герке. Посмотрим, на какой ноте она на нее отзовется.
— А сигнализация какая: скрытая, открытая?
— Пока скрытая. Будем иметь гордость…
Приятели Геры оставили ее дом в мрачном настроении, и Гера не могла этого не заметить. Она тоже помрачнела, ломала голову: что случилось с ними?! И совершенно неожиданно выручил Джон:
— Что бы подарить твоим друзьям? — спросил он. — Хорошие они парни.
— А что, если подарить им по автомобилю? — обрадованно выпалила Гера. Конечно же, ребята это имели в виду. Она им действительно обещала такие подарки. Что стоит Джону уважить ее и сделать приятное ее друзьям, тем более что они так понравились ему…
— О, конечно, ничего не стоит выслать им такие подарки, пусть вспоминают добрым словом эти милые парни и тебя и меня.
НАСТОЯЩИЙ ИЛИ НЕНАСТОЯЩИЙ?
Гера подошла к матери и нежно поцеловала ее:
— Ну, как, мамуся, хорош?
— Хорош, деточка, хорош, просто хоть на выставке показывай.
— А папа… Он-то угомонился?
— Как будто да…
— А как, мамочка, мы будем с Джоном?
— Что как, я тебя не понимаю?
— Я думаю, он останется у нас ночевать.
— У нас? Ночевать?!
— А как же иначе?..
— Удобно ли? И где мы его положим? У нас нет отдельной комнаты и нет лишней кровати.
— По-твоему, удобней, если я пойду к нему спать в гостиницу?
— Позволь, я что-то не понимаю… О чем ты говоришь?.. Как это — ночевать к нему?
— Но он же мне законный жених.
— Жених! Но еще не муж!.. Гера, что с тобой? Откуда это у тебя? Ты с такой легкостью об этом говоришь…
— Но это же естественно, раз я его люблю!
— Это конечно, раз ты его любишь… Я понимаю, что современная молодежь не так смотрит на этот вопрос, как смотрели мы… Но отец? У него на этот счет твердые взгляды…