Мои губы остаются сжатыми, но я наклоняюсь вперед.
Винтер спрашивает:
— Что ты имеешь в виду по тем, что они предлагают что — то еще?
— Мы просмотрели их предложение, у них не было ничего, чего бы мы не предлагали, — говорит Рохит.
— Если у инвесторов есть хоть капля честности, они пойдут с нами, — уверенно заявляю я, показывая распечатанные листы с жалобами, собранными с веб — сайтов арендаторов Keystone, — Keystone greenwashes — они нагло лгут, чтобы материалы, которые они используют, казались более экологичными, чем они есть на самом деле. И не только это, но и то, что они экономят время. Арендаторы не только заслуживают доступного жилья, но, прежде всего, оно должно быть безопасным и экологичным. Мы можем использовать наши экологически чистые строительные материалы, энергоэффективные системы и приверженность безопасности, чтобы выделиться и доказать, что мы заботимся об окружающей среде и благополучии наших арендаторов.
Томас делает шаг вперед и берет со стола стопку листов, его глаза внимательно изучают документ с моими выводами.
— Адора, где ты...?
— Мои источники, — холодно отвечаю я, едва давая ему закончить вопрос. — Послушайте, я знаю, что мы не можем напрямую использовать эти жалобы, но если будет начато расследование и проведена проверка этих объектов, этого может оказаться достаточно, чтобы повлиять на некоторых инвесторов, которые рассматривали компанию Lewis & Co. И если это станет достоянием общественности...
Рохит оборачивается, чтобы заглянуть Томасу через плечо, а затем издает тихий одобрительный свист:
— Ого, ты настоящая головорезка, Адора.
Томас медленно качает головой, выражение его лица суровое.
— Если бы я мог доказать, каким способом ты получила эту конфиденциальную информацию, я бы исключил тебя из команды.
Мое сердце подпрыгивает, а лицо вытягивается. Я пытаюсь сохранить самообладание, настаивая на своей позиции.
— У этих газет есть голос — что плохого в том, чтобы позволить им быть услышанными?
— Я не говорил, что они не должны этого делать, — парирует Томас ледяным тоном. — Я просто сказал, что это может стоить тебе работы.
Его слова повисают в воздухе, как порыв холодного зимнего ветра. На мгновение мне кажется, что меня уже уволили, но затем уголки его губ приподнимает слабая улыбка, а в глазах вспыхивает восхищение моим стремлением помогать другим.
— Юридически мы не можем использовать эти жалобы в качестве доказательств. Но мы можем предупредить соответствующие органы, чтобы они проверили, соответствуют ли свойства Keystone требованиям законодательства.
Винтер из противоположного угла комнаты показывает мне уверенно поднятый большой палец. Я облегченно вздыхаю и улыбаюсь.
Наконец, мы обсуждаем повышение осведомленности о проекте, доведя его до сведения сообщества — и, возможно, привлекая внимание других инвесторов. При достаточном органическом охвате кампания не сорвет куш. Томас и его команда, похоже, согласны, главным образом потому, что мы все не хотим, чтобы наша тяжелая работа последних месяцев пропала даром.
В конце концов, это произойдет; наш проект по строительству жилья поможет очень многим людям. Возможно, мы сможем пролить свет на некоторые нуждающиеся семьи. Но не успели мы даже закончить обсуждение его возможностей, как меня вызвали в кабинет моего начальника.
Моя обычно дружелюбная начальница, Виктория Найт, неподвижно стоит у противоположного края своего стола, ее спина напряжена, а взгляд строго устремлен на меня.
В комнате повисает гнетущая тишина, нарушаемая только стуком моего сердца, колотящегося в груди так громко, что, клянусь, оно, должно быть, эхом разносится по комнате.
Я чувствую, как в ее взгляде назревает буря.
Что теперь?
— Адора, — начинает она, и ее голос режет воздух, как лезвие бритвы. — До нашего сведения дошло, что вы были вовлечены в некоторые... дела, и это не совсем честно.
Мой желудок сжимается от страха, когда я спрашиваю:
— Что? Что вы имеете в виду? — И на мгновение я задумываюсь, не пронюхала ли она каким — то образом о моих исследованиях Keystone.
— Я так понимаю, у тебя были некоторые проблемы с сестрой.
Вопросы кружат вокруг меня, и замешательство омрачает выражение моего лица, когда я произношу:
— Моя сестра?
— Адора, во время вашей сегодняшней встречи несколько посетителей ломились в наши двери и штурмовали наши офисы, требуя сообщить, работает ли у нас Адора Коулман.
Ужас сжимает мое сердце, и я чувствую, как мой мир рушится. Я парализована страхом, атмосфера душит меня, мои самые сокровенные страхи медленно выходят наружу.
— Посетители спрашивали обо мне? — я хмурю брови, пытаясь напустить на себя храбрый вид, но я не помню, когда в последний раз мне было так страшно; такое чувство, что мой мир сжимается вокруг меня. — Чего они хотели?
— Они представились каким — то коллекторским агентством; они ворвались в наше здание, требуя вернуть какой — то неоплаченный долг, который взяла на себя ваша сестра. Было ясно, что они думали, что за этим стоите вы..., - продолжает она, словно пытаясь объяснить неудобную правду. — Я здесь не для того, чтобы задавать вопросы, и это действительно не мое дело, но эти люди вели себя крайне угрожающе: я боюсь за вас и наших сотрудников.
— Я задержала выплату кредита, но уверяю вас, все под контролем. Моя заявка на получение кредита, наконец, должна быть одобрена повторно, и я смогу...
— Адора, — сурово перебивает она, — охрана была вынуждена вывести их, и я была в шаге от того, чтобы вызвать полицию. Вы поставили меня в очень сложное положение, и я не могу рисковать тем, что наши инвесторы или сотрудники почувствуют себя в опасности.
— Но...
— В чем бы ты ни была замешана, Адора, боюсь, я не могу позволить тебе продолжать работать здесь, если наши сотрудники не будут чувствовать себя в безопасности. Нам придется отправить тебя в отпуск.
— Уйти в отпуск? — я хриплю, не в силах произнести ни слова, — Надолго ли?
— Это еще предстоит выяснить; пока что это до дальнейших распоряжений.
Эти слова звучат как смертный приговор.
— Но... но...Мне нужна эта работа, — по моему лицу стекают капли пота, сердце так сильно колотится в груди, что, кажется, вот — вот проломит ребра. Я быстро моргаю, в голове панический вихрь.
— Пока вы находитесь в этом отпуске, вы можете рассмотреть свои варианты — мы по — прежнему будем выплачивать полную зарплату до конца месяца.
— Что я должна сказать своей команде? — я стою как вкопанная, оцепеневшая, пытаясь осмыслить ее слова.
— У меня есть ассистент, который может взять на себя вашу работу. Фрэнсис сможет подменить вас там, где вы понадобитесь; если что, мы поговорим снова, когда вы вернетесь, — моя начальница отводит взгляд, прежде чем снова обратить его на