— Может, так и было?
— Ну да, конечно! А как вы объясните, что Гоблин лежал не просто с распоротым животом — он был выпотрошен! Да-да! Так хорошая хозяйка треску потрошит — брюшная полость вся пустая и чистенькая, ни одного внутреннего органа! Будто их ему кто выел. Это вам как?!
— Да-а уж…
— Вот именно, что — да уж! — усмехнулся Тимур Айдарович, явно довольный произведенным эффектом. — Ну и как вы находите мою историю?
— Весьма. Прямо мистический триллер. Жаль, я не работаю в этом жанре. Но все равно — спасибо за незабываемый вечер.
— Это как же? Надо понимать, для вашего журнала она не годится?
— Гм… не знаю, что и сказать.
— Может, вы полагаете, я все это придумал, а?
— Ну что вы, Тимур Айдарович! Такое выдумать невозможно…
— Хе-хе-хе! Согласен. А думаю, это и к лучшему. Как говорится, все к лучшему в этом лучшем из миров… ого! смотрите-ка, за разговором бутылочку-то мы с вами уговорили! Что же? Пора прощаться, так?
— Как можно?! — почти искренне возмутился я. — А на посошок!
— Но бутылка — пуста. И хозяин куда-то запропастился…
— Нет-нет! Давайте перед расставанием выпьем по бокалу пива — и все!
— Почему бы нет? — раззадорился Тимур Айдарович. — Давайте. Хозяин! Хо-озяин!
— Не трудитесь, — остановил его я, — он, наверное, на кухне — не слышит. Сейчас я к нему сам схожу. Заодно выберу самое лучшее, из местных сортов.
Я отправился в подсобную часть ресторана, отыскал там хозяина — он порывался обслужить нас сам, но я убедил его не беспокоиться — и быстро (слегка только замешкавшись у барной стойки) вернулся назад, неся в каждой руке по бокалу. Поставил пиво на столик и рядом с каждым бокалом положил по десертной ложечке, какие обычно используют для мороженого, — их я тоже прихватил на кухне.
— М-м-м! — обрадовался Тимур Айдарович моему возвращению. Он порядком уже осоловел от выпитого. Пожалуй, завтра с трудом вспомнит о нашем разговоре. — Янтарем наполним взбитым запотелое стекло! Как называется сей пенный напиток?
— Он называется «Кео». Замечу, что перед употреблением его принято размешивать. Вот так. — Я взял одну из принесенных ложечек и быстро помешал в своем бокале.
— Забавно! Никогда о таком не слышал… А! Это, вероятно, чтобы пену убрать, да? Так я ее сейчас просто сниму…
— А вот этого делать не стоит! — заволновался я. — Эдак вы самый смак снимете. Нет, следует именно перемешать, вместе с пеной. Давайте, покажу. — Я перегнулся через стол. — Вот так, вот так!
— Спасибо, я понял, понял! Действительно, так вкуснее… И все же, есть, по-вашему, в истории Гоблина правда?
С минуту я помолчал, обдумывая свой ответ, вернее, определяясь, до какой степени могу быть откровенен со своим собеседником. А потом решил: какого черта?
— Если желаете, я готов изложить вам свою версию случившегося.
— Нуте-с, нуте-с!
— Извольте. Полагаю, что обстоятельства, касаемые заказа на устранение Кантемира Лихого, последовавшее за этим убийство и сопутствующие детали — все это отвечает действительности. Тем более что о насильственной смерти Лихого я уже слышал, причем из других источников. Относительно же мистической составляющей рассказа Гоблина скажу следующее: волей случая мне кое-что известно об этом злополучном Кантемире Лихом. В частности, я достоверно, практически на личном опыте, знаю о его недюжинных гипнотических способностях. Кстати, до своей карьеры колдуна, он был психиатром и работал в институте имени Сербского, лечил гипнозом пограничные психические расстройства — тяжелые психозы, фобии и прочее; по отзывам коллег, весьма успешно. Поэтому, думаю, дело было так: непосредственно перед ликвидацией Лихой успел каким-то образом загипнотизировать примитивный мозг Гоблина и дать ему жесткую установку на устранение своего подельника (как его — Стас, да?). Гоблин поступил в строгом соответствии с полученными «инструкциями», но впоследствии, осознав, как выражаются юристы, всю тяжесть содеянного и наступивших последствий, ужаснулся, психика его не выдержала и он подвинулся рассудком, впав в эдакий болезненный фантазм. Иначе говоря, мозг отказался признать, что смерть Стаса — его, Гоблина, рук дело. Отказался, стал искать себе оправдания и нашел это оправдание в замене субъекта преступления — дескать, во всем виноваты некие уж-ж-жасные «калликанцары», а никак не он.
— Невероятно!
— Однако, согласитесь, менее невероятно, чем помстившийся Гоблину ужастик.
— Гм… но тут вот еще что. Нечто похожее и мне приходило в голову. Однако, думал я, странно, что Гоблин с его, как вы заметили неразвитым умишком, а соответственно, и воображением, измыслил совершенно фантасмагоричных существ — калликанцаров, а не каких-нибудь банальных чертей-леших. Вот я и позвонил своей дочке — она в Москве в МГУ учится, студентка филфака — и попросил ее справиться в соответствующих словарях-энциклопедиях, существует ли вообще подобное понятие.
— Весьма интересно! Что же из этого вышло?
— Хе-хе! А вот слушайте: оказывается, греческому фольклору такие существа известны! Это демоны, и они действительно ростом с ребенка, а начальником у них Куцодаймон. Любопытно, что обличье у них примерно такое же, как его описал Гоблин. Правда, по народным поверьям, ездят они на хромых курицах, а не крысах, да и появляться в мире людей должны на Рождество. Демоны эти вредоносны: любят мочиться в открытые емкости с водой или в очаг, до прочих пакостей тоже охочи. Но худший и наиболее опасный из них — Куцодаймон. Он насилует девиц и протыкает животы беременным.
— Поистине, достойно удивления… но это никоим образом не подрывает моей версии.
— То есть?
— Значит, наш «некромант» внушил киллеру не только необходимость убийства напарника, но и этих калликанцаров с их Куцодаймоном.
— Позвольте! Да когда бы он все это успел за пару мгновений до рокового выстрела в голову?!
— Как-то вот успел… Я же говорю — талант, неординарная личность. Потом, Тимур Айдарович, у вас имеется другое объяснение? Уж не верите ли вы, в самом деле…
— О нет! Это, разумеется, совершенно невероятно.
— Про что и речь. Давайте уже отвлечемся от гоблинов с их калликанцарами и займемся нашим пивом.
— Согласен!
— Перед расставанием, Тимур Айдарович, позвольте один совет.
— Приму с благодарностью.
— Никому больше не рассказывайте эту историю, — для значительности я даже понизил голос. — Во всяком случае, пока не вернетесь в Россию. Зачем вам разбирательства с местными правоохранительными органами? Вы же, считай, свидетель по делу.
— Спасибо. Я так и поступлю.
— Ну тогда, как говорят здесь, на Кипре: «Я мас»!
— Что в переводе означает — «на здоровье»! Это я уж все знаю… хе-хе! Я мас!
Распрощавшись со своим собеседником, я решил немного прогуляться, чтобы утрясти съеденную пищу и полученную